Огненная дуга

Он летел всю ночь, благо ночи были светлые, короткие, а поздоровался с Витой и Толубеевым так, словно вошел из соседнего номера гостиницы, в которой они тут жили уже десятый день. Распахнул двери, улыбнулся, сказал:

— Вита Арвидовна, я вижу, вы прекрасно отдохнули!

А вот мне и Владимиру Александровичу не помешает чашечка крепкого кофе по вашему рецепту…

— Здесь нет кофе! — жалобно сказала Вита.

— Генерал Коробов услышал ваши жалобы! — строго сказал полковник и поднял руку к потолку, словно указывая на всевышнего и всевидящего. — Вот! — и вынул из портфеля пакет драгоценных зерен и турецкую медную мельничку с каменными жерновами.

Лидия, с улыбкой наблюдавшая эту встречу, бросилась на пакет и мельничку, как наседка, закрывающая цыплят от коршуна. Пожалуй, она одна знала, как трудно было Вите без привычной чашки кофе. Да и Владимир Александрович, оказывается, снова пристрастился к этому напитку. Завладев драгоценным подарком, сестра Лидия немедленно исчезла. Тут Кристианс внезапно посерьезнел, достал из портфеля пакет с какими-то документами, выложил на стол.

— Вот, посмотрите, Вита Арвидовна! — пригласил он, взламывая сургучные печати и вскрывая тяжелый, плотный конверт.

На столе перед Толубеевым и Витой лежали два десятка фотографий «тигра».

«Тигр» был новенький, сияющий свежей окраской даже на черно-белой фотографии, как будто его снимали на полигоне. Окраска была светлой. — Кристианс пояснил, — оливковая, под цвет пустыни, для африканского корпуса генерала Роммеля, снят он был во всех ракурсах: сбоку, спереди, сзади, сверху, — видно было, что тот, кто делал эти снимки, не торопился и любил свою профессию фотографа. Оба — и Вита и Толубеев — глядели изумленно на эти снимки, вспоминая с горечью маленький любительский снимок Виты, который обошелся Толубееву чуть не ценой жизни, а Вите мог стоить жизни.

— Английская разведка? — предположил Толубеев.

— Вы судите по окраске? — усмехнулся Кристианс. — А присмотритесь-ка к фону? — предложил он.

Фон был смыт на всех снимках, но все-таки что-то от него осталось. Толубеев поднял один из снимков и взглянул сквозь него с обратной стороны на свет. Вита тоже принялась рассматривать снимки перед окном. На одном из снимков явственно возникли дальняя граница леса, размытые изображения русских крестьянских изб…

— Это же наш север! — пораженный, воскликнул Толубеев.

— Да, это Россия! — подтвердила и Вита. Теперь она уже знала северную Россию, знала Приуралье и никогда бы не спутала эти пейзажи с другими…

— Да, Россия! — торжественно сказал Кристианс. — Но это не все. Посмотрите еще эти документы…

Он достал из пакета несколько листков машинописи. Толубеев развернул их веером: это было техническое описание танка, его параметры, толщина брони, устройство дизельного мотора, электрооборудование, вооружение, уязвимые места и прочее и прочее. Это была работа целого инженерного коллектива, ибо о каждой особенности танка говорилось языком знатока…

— Но как это возможно? — растерянно спросила Вита.

Лидия принесла кофе.

Когда она ушла готовить вторую порцию на маленькой мельничке, Кристианс тихо заговорил:

— После получения вашего снимка, Вита Арвидовна, генерал Коробов распорядился, чтобы все зафронтовые разведчики обратили внимание на появление в местах их действий новых танков. Выяснилось из перехваченных в разное время документов немецкого командования, что у немцев есть не только «тигры», но и танки другого типа «пантеры», — словом, почти зверинец. А к ним прибавились самоходные пушки «фердинанд». Но все эти новинки немцы держали далеко от фронта, очевидно, уповая на «неожиданность». И вот несколько дней назад на Волховском фронте разведчики внезапно обнаружили два полка новых танков в резерве командующего армией фон Бальца. Что они должны были делать на этом болотистом плацдарме, понять было трудно. Там еще в полной силе водополье, болота, поймы рек и речушек, озера, на которых еще не полностью растаял лед. Но наш генерал знал, что фон Бальц — любимец фюрера. Уж, наверно, он хотел показать своему обожаемому фюреру эти игрушки в действии. А кроме того, фон Бальц — истерик, подражающий Гитлеру во всем, даже в истерике…

Вита не поняла, какое значение имеют личные недостатки генерала фон Бальца, но Толубеев почему-то усмехнулся. Она удивленно взглянула на мужа.

— Дальнейшее можно описать просто, — сказал Вольёдя, — на фон Бальца нажали с фронта, и он швырнул эти «игрушки» в бой!