Огненная душа (СИ)

Пыльная грунтовая дорога тянулась через лес, петляя между холмов и оврагов. Мы ехали несколько часов, можно сказать плелись со скоростью пьяной гусеницы. Впереди, на своём вороном жеребце гарцевал наёмник, отряженный Тианом, дабы тот сопроводил меня до Кадлина. Позади него ехала пара личных охранников бывшего муженька. Далее — я и Эрна, которая действительно уволилась и последовала за мной. Закрывала процессию неповоротливая древняя телега со старичком-возницей на больной кобыле, нагруженная чемоданами с моими вещами, из-за которых мы не могли ехать с нормальной скоростью. Уже не в первый раз я задумывалась оставить это недоразумение где-нибудь в овраге, но мои платья были слишком милы моему сердцу.

Сейчас было начало осени: уже прохладный воздух, ледяной ветер и ещё по-летнему жаркое солнце. Пейзаж вокруг совершенно меня не интересовал. Вдоль дороги красовались одинаковые с виду ёлки, над которыми мирно проплывали перистые облака, у обочины желтела трава — глазу совершенно не за что зацепиться.

Эрна в принципе общительной натурой никогда не была, а спутники светскую беседу поддерживать категорически отказывались, обсуждая совершенно неинтересные вещи. Ну кого в здравом уме интересует сказка о Воздушном граде или размер налогов в будущем году? Главным образом меня оскорбляло, когда мужчины начинали обсуждать женщин. От особенно экспрессивных выражений у меня краснели уши, и хотелось провалиться сквозь землю. Поэтому я ехала, стараясь в беседу мужчин не вслушиваться. Меня одолевала скука.

— Господа, не найдётся ли по пути до славного Кадлина приличного трактира? — не очень вежливо встряла я в разговор о легендарном мече Испепеления, якобы принадлежащему Седалону Освободителю и похороненному вместе с ним.

— Нет, — односложно бросил через плечо «генерал» нашей кавалерии. Как же он представился? Бром? Бран? Не помню…

Честно сказать, доверия наёмник никакого не вызывал, скорее напоминая какого-нибудь бандита с большой дороги. Высокий, широкоплечий — я едва дотягивала макушкой до его подбородка — с квадратной челюстью и маленькими хитрыми глазками, на вид ему можно было дать лет тридцать-тридцать пять. Три тонких белесых шрама пересекали его лицо, вместо нормальных зубов несколько были золотыми, золотая же цепь толщиной в палец болталась на шее. Наемник был одет в кожаный черный костюм для верховой езды, на его поясе болталось две перевязи с мечом, пять кинжалов и небольшой кошель. На лице небрежная щетина, взгляд оценивающий, он невежливо ковырялся в желтоватых зубах огромным ножом, постоянно отпускал сальные шуточки и рассказывал непотребные истории.

— В таком случае, — не отставала я, — не можем ли мы с вами двинуться вперёд, оставив заботу о моих дорогих вещах верным охранникам лорда Тиана?

— Нет, — повторился наёмник.

— Отчего же вы отказываете леди в такой мелочи? — оскорбилась я.

— Приказ.

Да уж, одно удовольствие вести беседу с таким интересным, общительным господином!

Что странно — с другими членами отряда он вел вполне сносно, отвечал на вопросы полно и с охотой, но стоило только мне подать голос, как весельчак-наемник будто язык проглатывал. Другие члены отряда своим вниманием меня также не удостаивали, продолжая вести беседу друг с другом. Эрна вообще предпочитала отмалчиваться, если такое было возможно.

— Как долго нам ещё трястись в седле? — уже не так вежливо продолжила я донимать наемника.

— Полтора часа.

Мне хотелось его ударить…

Спустя оговорённое время был небольшой привал. Перекусив, мы привели себя в порядок и поехали дальше. Мужчины снова говорили на интересные только им темы, я горько вздыхала в седле, изредка жалуясь Эрне на наших спутников и тяготы пути, а старичок позади нас то и дело бранился, когда телега в очередной раз застревала на неровной дороге.

Когда сгустились сумерки, мы выехали к чистому ручью, немного пропетляли в поисках удобной поляны и стали обстраиваться на ночлег. К этому времени у меня невыносимо ныла поясница, гудели ноги, а седло натерло зад. Все-таки верховая езда — занятие совершенно не для меня. Тиан, конечно, это знал. За восемь лет брака он вообще изучил меня вдоль и поперёк. Так подло бить по самым больным местам… а, главное, за что?!

Гнедая, которую я ласково называла Морковкой, вела себя вполне благопристойно, пока я подкармливала ее сахаром и одноименным овощем, хотя пару раз все же пыталась выбросить меня из седла, изредка гарцевала на одном месте, а на привале попыталась отдавить мне ногу подкованным копытом.

Отдав животное на попечение старичку-вознице, я встала с краешка поляны, ожидая, когда мужчины разобьют лагерь, приготовят ужин, обустроят для меня шатёр. Наёмник привычно раздавал команды: кому принести воды, кому заняться костром, а кому постелями.

— А вы, леди, — вдруг обратился он ко мне, — приготовите ужин.

— Чтооо?! — моё возмущение не знало границ, — Эрна, ты слышала?! Он предлагает мне — Мне! Готовить ужин! Кто вас воспитал?! Невежа! Да как вы вообще посмели?