Огненная Энна

Первым делом Энна заметила огонь. Стояла ночь. Энна не бывала рядом с живым огнем с тех самых пор, как сожгла виселицу. Он был так прекрасен в темноте, как золотые водопады, летящие в воздух, испускающие тепло и свет. Девушка почувствовала его и узнала желание, сочившееся из центра огня, желание разрастись и пожрать и быть накормленным. Это было и ее желание. Энна сама была словно тлеющие угли в яме.

Ночь оказалась очень холодной, и Сайлеф крепче обнял Энну, словно хотел согреть ее, а не только поддержать. Капитан прошел немного и остановился перед группой солдат.

— Вот наш ответ, — сказал он.

Глаза Энны еще горели оттого, что она слишком пристально смотрела на огонь, а там, куда показывал Сайлеф, было темно. Она сосредоточилась на том, что было перед ней, и наконец ее глаза приспособились к темноте. Постепенно лица людей стали отчетливо видны.

Между солдатами, со связанными за спиной руками, с окровавленными и распухшими лицами, стояли Рейзо и Финн.

Глава четырнадцатая

Мечей у них не было, и оба тяжело дышали, как будто еще мгновение назад сражались. Рот Рейзо был завязан какой-то тряпкой. Наверное, он ругался и громко кричал. А волосы у него, конечно же, торчали дыбом. Солдат, стоявший рядом с Рейзо, прижимал конец кинжала к подбородку пленника, словно готовясь перерезать ему горло.

У Финна рот не был завязан, но веревка обхватывала его шею, и он дышал тяжело. К тому же его руки и лодыжки тоже были крепко связаны, наверное, для того, чтобы не позволить ему лягаться. Двое мужчин держали Финна за плечи. Рейзо и Финн внимательно смотрели на Энну, и глаза у них были грустными. Она поняла: парни пришли сюда за ней.

— Нет, — тихо произнесла Энна.

— Все в порядке, — откликнулся Сайлеф. — Это нам на пользу, Энна.

— Да как ты смеешь? — выкрикнул Финн с яростью, удивившей Энну. — Если ты обращаешься к ней, ты должен называть ее «девица», она тебе не «Энна»!

Солдат ударил Финна кулаком в живот и, когда юноша согнулся от удара, быстро заткнул ему рот грязной тряпкой, которую вытащил из-под рубахи.

— Отпустите их! — Энна вырвалась из рук Сайлефа и встала на ноги, но тут же пошатнулась.

Финн рванулся вперед, словно желая поддержать ее. Сайлеф схватил ее за плечи. Энна вывернулась и упала на землю.

— Послушай, — тихо заговорил капитан, опускаясь рядом с ней на корточки, — то, что они здесь, дает тебе новую возможность. Тебе не придется пить «королевский язык».

— Но их нельзя наказывать из-за меня! — возразила Энна. — Они ничего не сделали!

— Они пытались пробраться в тирианский лагерь, вооруженные, и устроить здесь беспорядки. Они отлично знали, что…

— Нет, они ничего не знали! Это просто глупые мальчишки!

Заметив, как Финн поморщился при этих ее словах, Энна неуверенно поднялась на ноги.

— Нет, я другое хотела сказать. Я имела в виду, что это не их вина, а моя и я должна все исправить.

Она пошла к Финну, не представляя, что может сделать, просто желая освободить парней. Сайлеф схватил ее руки и завел ей за спину.

— Я не позволю тебе пострадать из-за этих мальчишек, — тихо сказал он на ухо Энне.

— Отпусти! — огрызнулась она.

У нее кружилась голова, она чувствовала себя пьяной, не владела собой.

— Заприте пленников покрепче и поставьте двойную стражу, — приказал Сайлеф.

— Нет!

Энна в ярости втянула в себя столько тепла, сколько смогла найти поблизости. Холодная пустота внутри ее наполнилась жаром и чуть не взорвалась, и все тело Энны содрогнулось. Она вскрикнула от боли.

Сайлеф с силой встряхнул ее и крикнул:

— Энна, если ты сейчас подожжешь хотя бы шнурок на чьих-то башмаках, этих парней убьют!

Энна тряхнула головой, дрожа.

— Их убьют, Энна! Клянусь!

Но она уже набрала в грудь тепла, и ей нужно было либо выпустить его наружу, либо сгореть самой. Энна в отчаянии уставилась на стражников, державших Рейзо и Финна, которые ради ее спасения рискнули собственными жизнями. В горле у нее горело, в животе тоже. Боль от удерживания тепла обжигала Энну изнутри, становясь все горячее. Девушка закричала и выбросила тепло в ближайший костер. Тот взорвался пламенем в человеческий рост, мгновенно подняв в воздух поленья и угли.

Энна судорожно вдохнула, и еще раз, и еще, стараясь остыть внутри. Пустота в ее груди стала маленькой и плотной, как картофельный жук. Она чувствовала себя усталой, злой и больной, а разочарованные взгляды Рейзо и Финна давили ей на кожу.

Сайлеф схватил ее за плечи и развернул лицом к себе:

— Послушай, Энна, эти стражники получили приказ. В то самое мгновение, как ты подожжешь хоть что-нибудь в этом лагере, они убьют того, что пониже ростом. Сделаешь это еще раз — убьют второго. И сделают это с радостью. Эти байернцы ранили троих моих людей, прежде чем их схватили. Понимаешь? Ты достаточно соображаешь, чтобы это понять?

— Да, — прошептала Энна, — да, я понимаю. Я поджигаю — их убивают.