Огненная избранница Альфы

– Путь был утомительный, я думала пораньше лечь спать, – сказала она, пряча глаза. Не умела врать совершенно – и это тоже понравилось Хольгеру в ней.

– Вы боитесь меня, – перевёл он её ответ во всем понятный. – Но не стоит этого делать. Смущение и страх неизвестности не дадут вам толком заснуть. А я не хочу лишать вас отдыха перед завтрашней долгой дорогой, потому ещё раз прошу нашей встречи сегодня.

Она потёрла шею над пушистым белым воротником. Кончики её ушей порозовели, как и щёки. Агния – Агнешка, ей так шло её милое детское имя – и выглядела до невозможности мило.

Хольгер изменил мнение: робость тоже прекрасна. Такую её ещё сильнее хотелось обнять и прижать к себе, чем глядящую в глаза с вызовом опытной женщины.

– С вашего позволения я попрошу у хозяина отдельный кабинет для нашей встречи. Думаю, он найдёт такое место. И там, за ужином, мы всё обсудим.

– Меня предупреждали не оставаться с мужчинами наедине, – растерянно сказала она и нахмурилась. – Меня предупреждали бежать от волколаков и поскорей прятаться, если я на своё несчастье когда-то таких встречу.

Хольгер взял её за руку, согрел замёрзшие пальцы. Она отвергала его, но делала это так, что он не мог не улыбаться.

– Нашу встречу выткали на небесах. Или вы не верите в судьбу, моя леди?

Она приоткрыла рот в изумлении. Нежные губы так и манили к себе, но Хольгер сдержался.

Похоже, с такой невестой ему придётся сдерживаться непрестанно, но ему и это в ней нравилось. Задумавшись на миг, он признал, что в ней ему нравится всё.

– Вы верите в промысел Божий? – спросил он, вспомнив, как люди называют судьбу.

– Конечно, господин Хольгер.

– Значит, скажите «да» нашей скорой встрече. Ведь вы здесь и я здесь лишь по той причине, что свести нас вместе оказалось угодно богам.

Хольгер добился её согласия. Она ушла в гостиницу вместе со служанкой, а он ещё немного прогулялся по снегу, уговаривая себя охладиться, не спешить так, не давить на Агнию. В его руках будто оказалась птичка, и грубое обращение могло ей навредить.

Удивительны пути судьбы. Если б не настойчивость отца, Хольгер ни за что бы не взялся изучать язык и культуру южных соседей. И как бы тогда убедил свою пару принять себя? Ему бы пришлось действовать силой, а это не принесло бы мир и согласие в их семью. Потом бы нашли общий язык, но сколько боли причинили бы друг другу на пути к пониманию.

– Спасибо, отец, за науку, – сказал он, глядя в чистое тёмное небо.

На душе стало спокойно и хорошо. Нити его жизни пряли знающие пути к счастью и благоденствию. Всё складывалось одно к одному, а значит, и беспокоиться об отказе не стоило.

«Она твоя пара, будет твоей, и другого пути для вас нет и не будет».

Глава 22. Агнешка. Не её монастырь

Один большой зал с тесно стоящими столами и лавками. Тёмные закопчённые стены, горящий очаг, клубы сизого дыма, люстры на цепях, чадящие свечи. Толчея и сутолока, сидящие, стоящие, ходящие туда-сюда люди, снующие везде слуги и служанки с подносами. Заставленные питьём и едой столы. Мужчины всех возрастов и сословий с раскрасневшимися лицами, с весёлым гиканьем соединяющие кружки, расплёскивая то, что в них налито. Сидящие побоку и пьющие наравне с мужчинами женщины в излишне откровенных нарядах, почти оголяющих грудь. Смех и крики. Музицирование, если эти не попадающие в ноты пиликающие звуки достойны такого названия. Угол с иконой, потемневшей так, что святой лик не узнать. Вонь и смрад, вид и запахи жареного на вертеле мяса – и всё это она, таверна при придорожной гостинице.

Агнешке увиденное показалось одним из самых ужасных мест на земле. Она остановилась у входа в наполненный людьми зал. Взглянула на всё это непотребство, вдохнула вдвойне острый после свежего морозного воздуха дух обжорства, пьянства и человеческого тепла – и наотрез отказалась переступать порог шумного душного зала. Как бы её ни соблазняли вкусным ужином и приятной компанией, на все предложения разделить трапезу ответила «нет».

Милан, охотник, присоединившийся к ним в путешествии, сказал:

– Очень жаль, госпожа. Мясо в горшочках в этой таверне подают отменное. Пальчики оближешь. И свежий кабанчик тут есть, жарится на огне, и постная оленина.

Собравшиеся кругом охранники глотали слюнки от этих рассказов. Агнешка не стала говорить, что в жизни не ела ни куска мяса. Улыбнулась и сослалась на усталость с дороги. Сестрица Эля, будь на её месте, наверняка бы напомнила приглашавшим, что сейчас время поста и молитв, и установлено оно для всех, а не только живущих при монастырях.

Агнешка не чувствовала в себе столько сил, чтобы спорить о том, что сейчас можно вкушать, а что – нет. Ни слова не сказала о том, что мяса и в непостные дни есть не стоит – если, конечно, ставить целью сохранить храм души в чистоте. Её наверняка бы не поняли. Нет смысла спорить с охотником, живущим добычей зверья. Как и с волколаками, которые тоже наверняка не травами и плодами питаются.

«У каждого свой путь к небесам. Без благословения и просьбы о помощи учить никого не позволено», – напомнила она себе и улыбнулась Милану.