Огненная Кровь

Минакс закричал, выкрикивая в тихие места в моем сознании, как штормовой ветер, который царапает голые горы. Я прикрыла уши, но звук был внутри меня, режа мои нервные окончания и пронзая мои вены. Мое плечо ударило о грубую стену, когда я пыталась убежать. Тогда вокруг меня обвились руки.

— Руби, я здесь. Ты не одна. Мы должны это сделать. — Низкий гул голоса Аркуса успокоил меня. Я схватила его воротник и держалась, пока крик не исчез.

— Он хочет… — Я покачала головой, широко раскрыв глаза, но не видя, как, будто звук украл все другие чувства.

— Не слушай, — сказал он, снова привлекая мое внимание своим командирским тоном. — Послушай меня. Ты можешь это сделать. Мы можем. — Он держал меня крепко в течение несколько секунд, его холодные губы прижались твердым поцелуем к моей голове, чистый пульс в моих висках, скользну по моей щеке.

Все остальное исчезло, поскольку бессмысленное удовольствие от ощущения его прохладных губ взяло каждую унцию моего внимания. Прошло так много времени с тех пор, как мы касались друг друга. В тот момент я поняла, как я испугался, что он больше никогда не прикоснется ко мне снова. Слои расстояния между нами упали, расплавляясь руками, изогнутыми на моих плечах, мягкой линией губ на моем лбу. Я хотела зарыться в удобство, которое он предлагал, и жить там некоторое время, лелеемая и защищенная.

Успокаивающий запах его кожи обнадежил меня, и я черпала силу у него, от его естественной уверенности в себе, от его стойкой веры в меня. Когда я почувствовала себя готовой, я кивнула и оттолкнула его, выпрямившись.

— Давай сделаем это, — сказала я, в спокойно решимости снаружи, в то время как мои внутренности дрожали от нервов.

— Если вы полностью растопите камень, вы освободите его, — предупредил принц Эйко. — Вы должны оставить часть неповрежденной.

Не верь ему. Не доверяй ему, сказал Минакс. Этот трон принадлежит тебе. Наш союз принесет тебе необыкновенную силу. Прими меня.

— Я знаю, — ответила я принцу Эйко, отбросив голос. — Аркус, я не… я сейчас сама не своя. Я могу… я могу забыть об осколке.

Его глаза были затенены, но я почувствовала их интенсивность. — Я скажу тебе, когда остановиться.

Мы двинулись вперед, пока не остановились на расстояние двух вытянутых рук от трона. Достаточно близко, чтобы атаковать, но достаточно далеко, чтобы я не могла дотронуться до него. Я инстинктивно знала, что физический контакт с троном опасен для меня. Ледяной Минакс ощущался как вторжение, коварный голос в моей голове. Огненный Минакс ощущался как продолжения меня. Вселенной, в которой я могла бы долго жить.

Я вздрогнула.

Это был мой враг. Мой враг.

Я начала с потока огня, простого взрыва чистого оранжевого пламени, направленного на линию, где сиденье и спинка сливались вместе, — я думала что там его сердце. Аркус свернул ленту льда к моему огню. Огонь и лед свернулись вместе, две отдельные нити, которые слились в одну извивающуюся катаракту, текущую, как поток блестящей сине-белой воды, извилистый и элегантный. Синие искры вспыхнули из колонны, как сияющие звезды, перед подмигиванием. Я закрыла глаза от ослепительного света, такого яркого, что он просочился сквозь веки. В комнате вдруг стало прохладно. Как в летний день, когда облако движутся над солнцем.

Минакс вырвался в агонии, его голос резал, как ножи, движущийся по кольчуге. Холодно, холодно, ненавижу! Останови его! Убей его!

Я почувствовала, его жгучую, жалящую, невыносимую боль, словно она была моей.

— Руби, — резко сказал Аркус, — посмотри на меня.

Я не могла. Не мог ответить, даже покачать головой. Я не могла ничего сделать, кроме как выбросить огонь, и это я едва могла сделать. Боль, столько боли. Более того, я…

— Руби. Посмотрите. На. Меня.

Каким-то образом мои мышцы повиновались, и моя голова повернулась. Когда я открыла глаза, белые круги танцевали перед моими глазами, как, будто я смотрела прямо на солнце. Я моргнула, пока не увидела. Зрачки Аркуса были маленькими точками, его радужка глаз стала почти белой, отражая яркий огонь. Он пристально посмотрел на меня, разглядывая мои глаза, потом мои запястья. Я поняла, что он искал во мне признаки одержимости.

Я повернулась, чтобы проверить наш прогресс. Трон плакал лавой, уменьшившись примерно на половину своего первоначального размера. Я стиснула зубы, поддерживая поток. Мои руки сотрясались от усталости. Мне казалось, что я разрушаю себя.

— Ты можешь это сделать, — сказал Аркус, его уверенность в этом укрепила мою.

Я снова закрыла глаза. Больше огня, больше боли. Время замедлилось.

Когда я открыла глаза, увидела, что прогресс был слишком медленным. Я была уставшая и измученная, а трон все еще был только на половину уничтожен. Лава сочилась из него в ручье, скользя по краям пещеры.