Огненная кровь. Том 2

— Отпустить? Ни за что! Ты теперь моя! — его глаза блестели, и голос стал хриплым. — Я так долго этого ждал! И мне не помешает какой-то паршивый бастард! Не можешь разорвать связь? Так я тебе помогу! Хочешь, чтобы он тоже всё почувствовал? Ваша связь мне поможет это устроить, — он жадно припал губами её шее, и она содрогнулась от отвращения, — ты хотела меня ненавидеть? Презирать? Я сделаю так, что он с ума сойдёт от того, что будешь испытывать ты! Хочешь этого? Я могу! Прямо здесь! Прямо сейчас! Но ты ведь любишь его, да? Так может, ты избавишь его от этой боли? Разорви связь! Слышишь? Давай! Или я дам ему почувствовать всё, всё до последнего твоего стона!

Он шептал, обдавая её своим огнём, и ей казалось, что от боли и ненависти у неё сейчас вспыхнет кожа. Глаза Гасьярда сделались совсем безумными, он набросился с поцелуями, ища её губы, выкручивая руку за спину, а она пыталась увернуться, и тогда он схватил её за колье удерживая от попытки высвободиться — оно разорвалось, оставляя на шее царапину от замка. Гасьярд перехватил и другую руку, впился в шею долгим поцелуем, до боли, почти зубами, она отчаянно сопротивлялась, но он был гораздо сильнее. Сдавил Иррис в объятьях, навалившись всем телом и прижимая её к постаменту с Книгой.

Нет! Иррис! Нет! Я скоро приду! Я уже иду!

Где-то внутри прозвучал голос Альберта, и оцепенение внезапно спало. Иррис словно проснулась и наконец-то поняла:

Боги милосердные! Какую глупость она совершает!

— Нет! Отпусти меня! Отпусти! Я тебя ненавижу! Никогда! Слышишь, никогда я не буду твоей! Я лучше убью тебя! — она укусила его за шею, высвободила одну руку и вцепилась ей в волосы, била его по лицу, по губам, царапая до крови…

Тонкая игла силы задрожала внутри, взвилась, превращаясь в веретено, вытянулась, взмывая вверх под своды башни, и взорвалась, превращаясь в Поток, и он рос, и ширился, наполняясь живым огнём…

Гасьярд пытался порвать ей платье на груди, навалился сильнее, так, что постамент с Книгой рухнул, и они оба полетели на пол. Иррис, отталкиваясь ногами, отползла к стене, и опираясь на неё рукой, поднялась. Открытая Книга лежала на полу между ними, её страницы снова зашелестели, и комната вдруг озарилась светом, буквы сплетались в строчки, стекали в воздух, растворялись и превращались в золотую пыль. Её подхватил Поток, закружил, насыщаясь — огонь, золото и ветер смешались и заискрили…

Иррис бросилась бежать к выходу, но Гасьярд опередил, почти прыгнул наперерез, толкнул её, ударив о стену, перехватывая руки за запястья, и пригвоздил к каменной кладке.

— Ты будешь моей, хочешь ты этого или нет! — прошептал он хрипло.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты хотел меня, чтобы получить Поток? Так получи! Надеюсь, ты им захлебнёшься! — кричала Иррис ему в лицо, пытаясь ударить коленом, но он снова навалился всем телом не давая сопротивляться…

Дверь распахнулся так, будто её сорвали с петель. Откуда-то с лестницы доносился звон клинков, и крики. На лестнице шёл бой, видимо, охрана Гасьярда получила приказ не впускать никого внутрь.

— Нет! Вы не можете войти! — воскликнула Хейда, пытаясь преградить дорогу, но чья-то рука грубо втолкнула её внутрь.

А следом в проёме появились Альберт и Себастьян, а за ними Милена и Эверинн.

— Отпусти её! Живо! — крикнул Альберт, но тут же остановился.

Гасьярд рывком развернул Иррис, удерживая за шею локтевым захватом, и в то же мгновенье, она почувствовала на горле острое жало клинка.

— Сделаете хоть шаг — и она умрёт, — произнёс Гасьярд.

Иррис слышала над ухом его шумное дыхание, чувствовала, как бешено, колотится у него сердце, видела бледное лицо Альберта, как он замер с кинжалом в одной руке и бариттой в другой, и Себастьян тоже, но сделать ничего не могла.

— Гас! Боги милостивые! Что ты задумал? Остановись, умоляю тебя! — Эверинн встала между племянниками.

— Что он задумал? — усмехнулся Себастьян. — Наш дядя задумал всё это ещё в Мадвере! Когда увидел Иррис! Неужели не понятно, что он с самого начала хотел стать верховным джартом? Он обвёл нас всех вокруг пальца, обманул! Помолвка, соглашение, проклятье! Всё было ложью! И вот сегодня он хотел тайно совершить ритуал — соединиться с Потоком и выиграть поединок! Всё так, дядя Гас, я ничего не упустил?

— Плевать, что он скажет! Давай, я просто убью его, — глухо произнёс Альберт и шагнул бы, но его удержала рука Себастьяна.

— Нет, ты его не убьёшь. Никто никого не убьёт. Его ждёт Чёрная башня и суд, а пока, Гас, отпусти Иррис, ты играл нечестно — и ты проиграл. Будь мужчиной — признай поражение.

— Поражение? Это мы ещё посмотрим, — усмехнулся Гасьярд, отступая к окну, и глаза его горели безумием.

— Да ты совсем спятил, Гас! — воскликнула Эверинн. — Ты же становишься совсем, как Салавар! Неужели ты не видишь? Этим ты ничего не добьёшься, и всё будет только хуже! Гас, пожалуйста, не надо! Неужели ты и правда хочешь убить бедную девочку?