Огненная купель Шантунга

Вот только данный конкретный штаб-ротмистр с «редкой» фамилией Сидоров и еще более «редким» именем Иван… То ли он и вправду дурак, то ли ничему не обучен. В голове у Банщикова всплыли строки из еще не написанной в этом мире книги: «Когда в дом начали ломиться, перед тем как уйти через черный ход, я разрядил в них магазин браунинга прямо через дверь. Стрелял не целясь, стремясь притормозить жандармов, и с удивлением узнал, что двое из них были ранены, причем один позднее скончался. В верноподданническом рвении они столпились перед дверью, хотя и знали, что мы вооружены и терять нам нечего…»

Оружие руководство ячейки партии социалистов-революционеров, естественно, имело. Как и основания отстреливаться до последнего патрона. Ибо в случае поимки им по новому «Уложению о наказаниях в военное время» грозила виселица. А вот жандармам этих субчиков нужно было брать исключительно живыми и не особо помятыми.

Собственных «групп быстрого реагирования» у жандармского отделения пока не было, а местные полицейские не годились из-за возраста и плохой реакции. Пришлось идти на поклон к командиру Лейб-гвардии атаманского казачьего полка за казаками, которым и было оказано доверие «захватить анархистов-бомбистов, собирающихся взорвать царя-батюшку за денежку аглицкую»…

* * *

Во дворе дома № 3 на Обводном канале стоял дым коромыслом. В самом прямом смысле этого выражения. По какой-то причине на чердаке загорелся всякий хлам, который всегда образуется там, где долго живут. Ринувшиеся было на тушение пожара обитатели дома обнаружили, что двери на чердак заперты, а замки безнадежно заржавели. К счастью, на пожарной каланче заметили дым и через пару минут во двор, громыхая и звоня колоколом, въехали сразу две пожарные телеги с водяными бочками, насосами и раздвижными лестницами.

Брандмейстер умело распоряжался. Телеги подвели поближе к дому, опустили опоры, лестницы начали подниматься к дымящейся крыше, разматывая за собой рукава пожарных шлангов. По одному пожарному вбежало в каждый подъезд, стуча в двери квартир и требуя, чтобы жильцы немедленно выходили во двор. Вот лестницы достигли края крыши, и пожарные, таща за собой рукава, скрылись в слуховом окне. Запыхавшиеся от быстрого бега городовые встали у подъездов «всех выпускать, никого не впускать». Их коллеги замерли у черного хода. Из подъездов выбегали немногочисленные по полуденному времени жильцы, волоча с собой кошек, канареек, ежиков и прочих домашних любимцев. Последними вышли топорники, крича брандмейстеру, что дом эвакуирован.

– Все жильцы покинули объект возгорания? – спросил городовой у дворника.

Тот встал на пожарную телегу, повертел головой и начал шевелить губами, загибая пальцы. В это время четверо городовых на улице достали из кармана какие-то обрезки труб, дернули за свисающие веревочки и, дождавшись шипения и густого дыма, со всей молодецкой силушки швырнули полдюжины обрезков в окна квартиры на втором этаже, а еще пяток – этажом ниже.

– Аркашки Блюмкина нет, кажись! – закончил нехитрые арифметические подсчеты дворник.

– У моего брата срочная работа! – закричал Михаил Блюмкин – невысокий человечек с грустными глазами, проталкиваясь к городовому. – Он не может сейчас выйти из дома!

– Александр! – заорал брандмейстер подчиненному. – Мухой в подъезд, выведи этого работягу. Не справимся, сгорит ведь, дурень!

– Вы не понимаете! Ему надо… – начал было Михаил, но закончить не успел. Городовой, коротко глянув по сторонам и убедившись, что все, открыв рты, следят за работой пожарных[2], резко пробил ему кулаком в область сердца и, подхватив под мышки охнувшего и начавшего оседать на землю Блюмкина, со словами «Вот сейчас к доктору отведем и тебе полегчает», полуповел, полупонес находящегося на грани отключки активиста партии социалистов-революционеров к карете скорой помощи.

Тем временем посланный в подъезд пожарный, поколотив в дверь руками, ногами и даже каской, выбежал во двор и отрапортовал старшему, что «двери прочные, закрыты, никто не отвечает, а из-за них дымом тянет». Возница подтвердил, что в окне первого этажа, забранном прочными решетками, ничего не видно из-за сизого дыма. Одна из пожарных телег опустила свою лестницу до окна второго этажа, и сразу трое пожарных под крики брандмейстера «Маски! Маски не забудьте, отравитесь!» запрыгнули в окно.

Еще трое их коллег вбежали в подъезд, уперли опоры домкрата в стену рядом с дверью квартиры № 1, закрепили удлинительную штангу, уперли окованную металлом подпорку в дверь квартиры № 2 и бодро заработали рычагами[3]. Через какую-то минуту искореженная дверь вместе с засовом и косяком рухнула внутрь квартиры.

В подъезд повалил вонючий, едкий дым, а тройка пожарных, нацепив на лица смоченные водой плотные повязки, рванулась внутрь. Через пару минут они вернулись, неся на руках заходящегося в диком кашле второго активиста-эсера, которого тут же аккуратно и бережно поместили в карету скорой помощи…