Огненная лавина

Они вылетели ранним утром. Сильный северо-западный ветер нес над сталинградской степью перемешанную с дымом пыль. Серое месиво с трудом пропускало лучи солнца. В квадратиках крупномасштабной карты, находящейся в планшете Зыкова, были обозначены островки леса, поля с балками и оврагами, многочисленные линии дорог и речушек.

Летчики всматривались в словно омертвелые дали, зная, что внизу не дремлют наши бойцы, что почти все они сейчас упрятались от зоркого ока врага в окопы, землянки, замаскировали орудия, танки, походные кухни. Скоро кончится наша территория и начнутся позиции врага. А пока, внимательно следуя за ведущим, Юрий думал о своей земле и о своей Родине. Есть клятвы, подписанные сердцем, именно такую клятву дал Зыков, вступив в комсомол. Без громких фраз и как-то само собой произошло породнение с героями прежних лет. И теперь надо было быть самому героем, научить сердце бесстрашию, подвергнуть волю закалке.

Вспомнился накоротке и первый день, вернее, первое утро войны, когда глухие раскаты бомбовых ударов врага были приняты за дальний июньский гром. Тогда курсанты и не подозревали, что этот гром — вестник войны.

Авиашкола находилась неподалеку от Киева. Курсанты хорошо видели яростные воздушные бои над городом; фашистские бомбы обрушивались на древний, утопающий в зелени город. Группы бомбовозов с крестами на широких крыльях прилетали как по расписанию. Бомбили они и учебный аэродром.

Теперь же в тыл врага летел Зыков. Внизу проплывали островки разнолесья, поросшие кустами искривленные балки, поблескивали речки и озера. Наконец-то и линия фронта.

Чем глубже в тыл противника залетают самолеты-разведчики, тем меньше дыма над землей, лучше видимость.

— Двадцать первый, слева железная дорога, — услышал Юрий в наушниках шлемофона.

Повернув голову, Зыков увидел поблескивающие на солнце ниточки рельсов. Сержант поругал себя, что не первый заметил стальной путь, рассеял внимание. Кое-где виднелись группы людей. Похоже немцы привлекли для ремонта железной дороги жителей оккупированной территории.

Всполошились зенитки. Впереди от разрывов снарядов появились дымки, словно невидимый пасечник прошел с дымарем и окурил небо.

Километрах в трех от железнодорожной насыпи тянулся островок редкого леса, похожий с высоты на огромную запятую. Среди почти однотонной зелени Юрий различил несколько пятен другого оттенка — желтовато-коричневого, словно в лесок раньше времени пожаловала осень.

— В лесу что-то замаскировано, — сообщил по радио ведущему Зыков.

— Молодец, Двадцать первый. Я тоже вижу. Ветки-то успели завянуть. Пролетим над лесом, сфотографируем.

Чем дальше «илы» уходили от линии фронта, тем больше попадалось на дорогах вражеских пехотных колонн, автомашин, бронетранспортеров — все двигалось к Волге, к Сталинграду.

Зыков то и дело включал фотоаппараты. Приближалась и давно поджидаемая минута, когда можно будет пустить в ход реактивные снаряды. Брошен беглый взгляд на приборы. Профессиональное, почти подсознательное зрение летчика успело выработаться еще в авиашколе. Оно позволяло при мгновенном осмотре добиваться зоркого наблюдения и корректировки приборов винтомоторной группы и всего комплекса навигационных приборов. Летчики, познавшие тонкости своего искусства, внушали Зыкову: будешь вглядываться в каждый прибор — проглядишь небо, прозеваешь врага. Сержант зорко следил за землей и небом, видел, как при появлении грозных «илов», словно песчинки вихрем, сдувало с дороги вражеских солдат.

Ему хорошо было видно, как кто-то падал в придорожные канавы и рвы, кто-то прыгал на подножку машины, сворачивающую с дороги в поле, кто-то строчил вверх из автоматов и ручных пулеметов. Из укрытия ударили скорострельные зенитные пушки.

— Двадцать первый, за работу!

— Вас понял.

Увеличив расстояние между штурмовиками, ведущий свел свою машину в пологое пике. Земля словно бы летела навстречу. Скопировав угол снижения, Зыков направил свой штурмовик вниз. Пальцами он прикоснулся к одной из гашеток. Через несколько секунд — атака.

Самолет Филиппова стремительно проносился над головной колонной бронетранспортеров. Выпущенные реактивные снаряды легли в цель. Один снаряд, должно быть, угодил в машину с боеприпасами: над ней взметнулся огромный столб огня. В черном дыму потонули обломки машины. Объятый пламенем ее борт оторвало и бросило на бензозаправщик. Прошло несколько мгновений, и на его месте поднялся огненно-черный султан взрыва.

На дороге образовался затор автомашин и тягачей. Многие из них были объяты пламенем. При выходе из атаки Юрий оглянулся назад и с ликованием в душе увидел густые шапки разрывов в самом центре скопления вражеской техники. Первая атака, и такой отличный результат! Ладони Юрия цепко впились в ручку управления. Он даже почувствовал, как в пальцах отозвалась боль. Разгоряченный боем, он поневоле поднес к лицу занемевшую правую руку, озорно, как делал не раз перед тем, как начать колоть дрова, поплевал на ладонь и стал энергично разворачивать штурмовик для нового захода.