Огненная льдинка. Запретная магия (СИ)

С усилием поборола желание начаровать светляка: магии на сегодня было предостаточно. В ушах всё ещё шумело, как напоминие об откате с мощного заклинания, которое, словно печные угли, обожгло нутро. Не хотелось бы, чтобы чары света переросли в стихийное бедствие. Объясняйся потом перед Евстафием за основательно подпорченное имущество. А уж перед домовым оправдываться — хуже и не придумаешь. Всё равно будешь не прав.

"Нужно попытаться уснуть", — мелькнула в голове здравая мысль. И именно с ней я просидела следующие три часа, не смыкая глаз.

Длинные тени в призрачном свете луны скользили по полу, едкий запах плохо закупоренных зелий бил в нос. Среди прочих я ощущала особо вонючий душок кизариса, из-за которого руки казались свинцовыми, а голова наливалась звенящей пустотой. Поотрывать бы руки этим горе-целителям — так ведь и отравиться недолго! Кому-то явно не хватает курса физической подготовки, раз силёнок не хватает пробку как следует заткнуть.

"Эх, вот кому по полигону нужно круги наматывать", — подумала тоскливо, пытаясь отвлечься от причудливой пляски света и тени — длинные полосы сплетались, словно клубок змей.

И среди этой тишины, которую нарушало лишь моё дыхание, мне почудился женский голос, когда-то властный и звучный, а ныне надтреснутый, словно старая глиняная ваза, безнадёжно испорченная временем.

— Спи, милая. На сегодня достаточно.

Тонкий аромат болотных ирисов заполонил собою всё вокруг.

"Можно подумать, у галлюцинаций есть запах", — фыркнула я, стараясь, пока что безуспешно, размежить веки и спугнуть навождение.

Звонкий детский голос прозвучал совсем рядом — почти у самого уха.

— Но мама, ты же обещала рассказать сказку!

— Ты знаешь её наизусть, не так ли? И всё никак не уймёшься — вся в отца. Откуда столько упрямства?

— Я не верю, что разбойник предал лисисцу. Она ведь ему всё отдала! Это неправильная сказка!

— Но это так. Любовь слепа и порою коварна. Именно из-за неё кицуни не заметила главного — чёрного сердца разбойника, которое никто не в силах был растопить, даже она.

— Неправда! Я не верю, что он злодей. Не может быть!

— И всё же это так. Он пользовался добротой кицуни и пил её без остатка: сначала пропал румянец, а после потух особенный огонёк в глазах, который даёт нам волю к жизни.

— Ты сама это выдумала. Не верю, не верю!

— Милая, послушай меня, не затыкай уши. Не становись глупой лисичкой... Ты ведь знаешь, чем заканчиваются такие сказки.

С усилием ущипнула себя за запястье и ошарашенно распахнула глаза. По всему больничному крылу витал слоистый дым, походивший на призрачное снежное одеяло. Крепко прижала рукав к носу, стараясь больше не вдыхать эту отраву и широко распахнула все окна: кажется, кто-то из адептов настаивал борматуху на свежих плодах кизариса, а вовсе не рецепт мази от сыпи создавал. И отрава, скажу я вам, получилась что надо. Хоть сейчас в питейный квартал неси — с руками оторвут.

Высунувшись в оконный проём по пояс, с наслаждением вдохнула холодный воздух и часто заморгала, пытаясь избавиться от рези в глазах. В следующий раз, случись что, в это злачное местечко ни ногой.  Зуб даю! Сам богу душу не отдашь — так разлюбезные целители помогут. Понаварят сивухи, а потом жалуются, что голова от знаний пухнет. Как же! Светила науки и незавидное будущее нашей империи прекрасно справлялись с этим нехитрым делом сами.

Робкий луч ободряюще коснулся лица, призывая к спокойствию и безграничному терпению — светало. Осознав, что наконец-то взошло солнце, радостно всмотрелась в занимавшийся рассвет. Видимо, не на один час утянул меня дурман кизариса в свой омут беспамятства, ведь светает нынче не то что летом — много позже. Значит, ребята уже должны быть на полигоне, возле загонов.

Рассекая ладонями оставшиеся клочки тумана, за считанные секунды натянула форму адепта Академии чародейства, которую заботливо принесли ребята вчера вечером, а после бросилась прочь из лазарета. Чёрный плащ, положенный всем студентам кафедры боевых искусств, словно пиратский флаг, развивался за плечами.

Поскальзываясь на заиндевевшей траве, ещё сохранившей летнюю свежесть, я неслась по направлению к добротным каменным строениям, благоразумно расположенным на самом дальнем клочке земли, принадлежащем цитаделе. Потому как вырвись парочка их обитателей на свободу, и неразбериха произойдёт страшная (говорят, одного аспина как-то раз отлавливали всей Академией три недели, а беглец времени зря не терял: покусал больше дюжины студиозов). Так что многие звери, содержавшиеся в широких загонах, представляли собой немалую опасность. Нечисти среди них, конечно, не было, да только и безобидный с виду пинчуг мышеобразный мог доставить немало хлопот: после слишком близкого знакомства с этим вредным грызуном можно было распрощаться с любыми вещами, до которых сумели дотянуться его острые зубки.