Огненная лилия

Она улыбнулась. Он и правда верил ей, верил, хотя она прекрасно знала, что такое ложь и лицемерие, и он со своей мудрой простотой лесного жителя не мог не чувствовать этого. Он знал, какой она была, пока не начала любить его, знал, что она едва ли переменилась полностью, хотя, безусловно, к нему вернулась не совсем та Тигровая Лилия, которую он помнил. Она впустила в свой закрытый мир еще одного человека, но дверь тут же закрылась. Она все так же никому больше не верила и никого не любила.

Только себя и его, может быть, даже его и себя, но не иначе.

Утро застало Онор свернувшейся клубочком под меховыми одеялами.

Ранняя свежесть проникла сквозь непрочные стены жилища и разбудила ее.

Онор приподнялась и лениво потянулась. Узелок с ее вещами был заботливо пристроен у ее изголовья. Онор надела легкое розовое платье из шелка прямо на голое тело, это было единственное платье, которое она прихватила с собой на смену. Она была лишена зеркала, но кое-как сама застегнула крючки на спине. Платье было восхитительно, но до ужаса нелепо в индейском вигваме. Онор подумала, что кружева на рукавах не мешало бы спороть. «А впрочем, — решила она, — я белая женщина и знатная дама и буду носить такие наряды, какие нравятся мне.» И даже если Волк будет издеваться над ее широкой юбкой, пусть. Все равно, это ее любимое платье, легкое и удобное. Онор достала гребень и старательно расчесала спутанные волосы.

Она не будет заплетать их в косы и укладывать, пусть себе развеваются. Они будут ей мешать, но зато будет красиво, и Волку нравится, когда она ходит с распущенными волосами. Онор вышла из вигвама и с наслаждением вдохнула свежий лесной воздух. Однако лагерь казался пустынным, только несколько женщин возились с детьми. К Онор подошла индианка средних лет, высохшая, как осенний лист, но с приветливым лицом. Она сносно заговорила на французском, к удивлению Онор.

— Меня зовут Машшот, Цикада, я прислуживала в доме большого вождя бледнолицых, которого звали Золотой Пояс. Он вылечил меня, и я служила ему, пока три раза боги не послали людям лето. Я умею говорить по твоему.

Свирепый Волк велел мне придти к медноволосой дочери бледнолицых и помочь ей во всем, что ей будет нужно.

— А я Онор-Мари, гуроны зовут меня Тигровой Лилией. Я рада познакомиться с тобой, Цикада. Но мне кажется, что язык бледнолицых дается тебе с трудом. Я немного говорю по-вашему, не очень хорошо, но мне полезно тренироваться. Так что, пожалуйста, говори со мной по-твоему.

Индианка кивнула и охотно перешла на родной язык.

— Значит, Тигровая Лилия навсегда остается с моим народом? Она будет женой Свирепого Волка?

— Ты не ошиблась. Так и есть.

— Свирепый Волк сказал — ты хочешь уметь все, что нужно уметь индейской девушке. Чему хочет научиться Тигровая Лилия? Я не поняла.

— Всему. Я ничего не умею делать.

— Совсем, совсем ничего? — удивилась Цикада.

— Даже еще меньше. Не умею ни стряпать, ни хозяйничать, ни работать в поле или что-то еще. Я умею читать, писать, танцевать и множество других бесполезных вещей.

— Понимаю. Белым женщинам не приходится работать.

Онор покачала головой.

— Не всем, нет! У меня было много денег, чтобы платить ими за все, что мне было нужно. Но есть бедные женщины, они едва сводят концы с концами и работают так же тяжело, как индианки.

— Зачем же бледнолицая Тигровая Лилия, у которой все есть, пришла в леса гуронов? — недоумевающе спросила Цикада.

— Разве у тебя нет мужа, Цикада, что ты задаешь мне такой вопрос? — лукаво поинтересовалась Онор.

— Есть. Ленивый Бобер давно посадил меня к своему очагу.

Онор невольно улыбнулась.

— Что, твой муж очень ленив?

— Он не любит охоту, но он умеет вырезать из дерева красивые фигурки.

Я тебе покажу. Так ты пришла, потому что белые мужчины не взяли тебя замуж? — продолжала любопытствовать индианка.

— Да я замужем, — ляпнула Онор. Цикада выкатила глаза, и Онор сообразила, что сморозила глупость. Пожалуй, будет чересчур сложно объяснить индианке, что у нее будет два мужа, один в мире белых людей, другой среди краснокожих. Она поправилась:

— Я хотела сказать, что был. Я вдова. Но я хочу снова выйти замуж и выбрала в мужья Свирепого Волка, — она старалась говорить максимально доступно, но лишь усугубила недоумение.

— То есть, он тебя выбрал? Он пришел за тобой в большие дома, где живут белые люди?

Онор едва не рассмеялась. Конечно же, по понятиям этой женщины, выбирать должен мужчина. И для девушки большая честь, если ее избрал вождь.

— Кстати, где все? Где Свирепый Волк? Я еще не видела его сегодня, — она огляделась, готовая пойти разыскивать его.

— Если ты его невеста, тебе следует ждать, пока он сам придет к тебе.

Не ходи к нему.

— Это еще почему?

— Разве у вас, белых людей, невеста гоняется за женихом? Он подумает, что ты не скромная, и что ты ему навязываешься.

— Ну и ну, Цикада! Я-то думала, что здесь, в лесу, я буду избавлена от всех этих нелепостей. На тебе! Оказывается, ваши правила еще строже.