Огненная пирамида

Весь день Дайсон в задумчивости бродил неподалеку от дома. Он был подавлен и совершенно сбит с толку внешне незначительными обстоятельствами, которым хотел бы найти объяснение. Временами он доставал из кармана кремневый наконечник стрелы, вертел его в руках и внимательно разглядывал. В нем было нечто делавшее его совершенно не похожим на образцы, которые Дайсону доводилось видеть в музеях и частных коллекциях. Наконечник был необычной формы, вдоль края были нанесены крошечные углубления, образующие узор. У кого, думал Дайсон, в такой глуши могли быть столь необычные предметы и кому могла прийти в голову мысль выкладывать эти бессмысленные фигуры у садовой стены Вогена? Его ставила в тупик явная абсурдность всего происходившего, и, по мере того как в его мозгу рождалась одна гипотеза за другой только для того, чтобы быть отвергнутой, в нем росло желание вернуться в Лондон ближайшим же поездом. Он осмотрел набор серебра, которым так дорожил Воген, в том числе жемчужину коллекции - чашу для пунша; сокровища эти да еще беседа с дворецким убедили его в том, что версия заговора в целях ограбления сейфа полностью исключалась. Ларец тяжелого красного дерева, в котором хранилась чаша для пунша, очевидно, относился к началу века и был очень похож на пирамиду; сперва Дайсон склонен был сыграть роль частного детектива, хотя и без особой надежды на успех, однако по здравом размышлении он все-таки отверг гипотезу об ограблении и энергично принялся искать другую версию. Он поинтересовался у Вогена, не появлялись ли в окрестностях цыгане, и услышал в ответ, что цыган здесь уж давно никто не видел. Это еще больше сбило Дайсона с толку: он-то знал, что цыгане любят оставлять на своем пути загадочные знаки, похожие на иероглифы. Вначале, выдвинув такое предположение, он воспрянул было духом. Дайсон сидел напротив Вогена у старинного очага, когда задал этот вопрос, и с явным неудовольствием откинулся на спинку стула, поняв, что его версия оказалась несостоятельной.

- Как ни странно, - сказал Воген, - цыгане нас никогда не беспокоят. Временами фермеры находят следы костров на холмах, но никому не известно, кто их жжет.

- А почему вы думаете, что это не цыгане?

- Да потому, что бродячие ремесленники, цыгане и прочие непоседы держатся поближе к жилью.

- Тогда я теряюсь в догадках. Сегодня после полудня я видел, как мимо прошмыгнули дети; они пробежали, не оглядываясь по сторонам.

- И все же я должен выяснить, кто это рисует.

Наутро следующего дня Воген, как обычно, прогуливался по саду и встретил у калитки Дайсона. Тот был чем-то взволнован.

- Что случилось? - спросил Воген. - Опять кремни?

- Нет. Но взгляните сюда, на стену. Вот здесь. Видите?

- Еще один глаз!

- И нарисован рядом с первым, только чуть-чуть ниже.

- Господи, что же все это значит? Дети тут ни при чем. Вчера вечером второго глаза не было, а школьники пройдут здесь не раньше чем через час.

- Видно, дьявол вмешался, - сказал Дайсон. - Конечно, напрашивается вывод, что эти чертовы миндалевидные глаза того же происхождения, что и фигуры, выложенные из наконечников стрел, а что это значит - сказать трудно. Мне придется несколько обуздать свое воображение, иначе можно свихнуться. Воген, - продолжал он, когда они отошли от стены, - не обратили ли вы внимание на одно очень любопытное обстоятельство?

- На какое? - несколько испуганно спросил Воген.

- А вот какое. Нам известно, что знаки Шеренг, Чаши, Пирамиды и Полумесяца были выложены ночью. Возможно, они предназначались для тех, кто способен видеть ночью. То же самое относится и к глазам, изображенным на стене.

- Не улавливаю.

- Дело вот в чем. Сейчас ночи темные и небо затянуто облаками, во всяком случае, так было все время, пока я здесь, к тому же деревья затеняют эту стену даже в лунную ночь.

- Что же из этого следует?

- Меня поразило вот что. Каким необыкновенно острым зрением должны обладать эти существа, кто бы она ни были, чтобы выложить ночью сложные фигуры из наконечников стрел в затемненном месте да еще нарисовать глаза на стене без единой неверно проведенной линии.

- Мне доводилось слышать о людях, сидевших долгие годы в тюрьме, они обретали способность видеть в темноте, - сказал Воген.

- Да, - подтвердил Дайсон, - был такой аббат в книге "Граф Монте-Кристо". Но в нашем случае это особое обстоятельство.

3

- Кто тот пожилой человек, который приподнял шляпу, приветствуя вас? спросил Дайсон, когда они оказались у дорожки, ведущей к дому.

- Старый Тревор. Он совсем убит горем, бедный старик.

- Кто этот Тревор?

- Разве вы не помните? В тот день, когда я приехал к вам домой в Лондон, я рассказал вам историю о девушке по имени Анни Тревор, которая исчезла при загадочных обстоятельствах примерно пять недель назад. Так это ее отец.

- Да, припоминаю. По правде говоря, я начисто позабыл об этом. Так ничего и не слышно о девушке?

- Ничего. Полиция оказалась бессильной раскрыть тайну.

- Боюсь, что тогда я не обратил должного внимания на детали вашего рассказа. Каким путем должна была пройти Анни?