Огненная река

Волны с шуршанием набегали на золотисто-белый песок и откатывались назад, оставляя берег гладким и чистым. Каэ бродила по мелководью, собирая камни и ракушки. Отряд отдыхал в тени прибрежных деревьев. Магнус успел обжечь на костре глиняный шар с заключенным в нем осколком камня Шанги, а затем сплавал на лодке в открытое море и выбросил его в воду.

– Вот и избавились от очередной неприятности, – прокомментировал он, выбираясь на берег. – А что касается талисмана, то, наверное, дорогая госпожа, нам не остается ничего другого, кроме как послать меня. Я постараюсь выкрасть эту штуку и доставить ее вам. А уже ваше дело – уничтожить безделушечку.

– Хорошая безделушечка, – покачал головой Номмо. – Но в остальном наш чародей прав. И вы, Каэ, не отказывайтесь сразу. Подумайте. Я, например, иного пути просто не вижу.

– Не на аудиенцию же к нему записываться, – согласился Куланн. Он как раз проснулся и отправился на поиски своих друзей. Отдохнув и приободрившись, он наконец обрел способность здраво рассуждать, чего от него нельзя было добиться после схватки с унгараттами Катармана Керсеба.

– Да, но как это осуществить?

– Надеюсь, Барнаба мне немного поможет, – улыбнулся Магнус. – В отличие от вас я поддаюсь действию любых сил. Думаю, мне удастся проникнуть во дворец Чаршамбы Нонгакая: я уже пощупал защиту – магия там плохонькая. И вообще, на Имане маги – сущие дети против наших, с Варда. А присутствие Зла здесь, наоборот, чувствуется сильнее.

– Я подарю тебе около получаса, – сказал Барнаба. – Тебе хватит, чтобы успеть похитить талисман, а затем вернуться?

– Должно с лихвой, – задумчиво ответил чародей.

– Тогда мы должны быть готовы к выступлению в любую секунду, – вставил Куланн. – Не думаю, что они сразу же потеряют наш след. Если так случится, возблагодарю любых богов. Но готовиться лучше к самому плохому.

– Правильная, кстати, позиция, – заметил Номмо.

Могаллан и Кобинан, от которых ничего не скрывали, в разговоре практически не участвовали. Они стояли рядом и переводили взгляды с одного своего товарища на другого. На Каэ оба юноши взирали с немым благоговением. Особенно их потрясало то, как живая богиня общалась с капризным талисманом. В ее руках перстень, кажется, приобретал прекрасные манеры, и скоро его можно было бы выпускать в любое общество.

– Талисман находится на теле Чаршамбы.

– Не на теле, а на шее, – поправил перстень.

– Шея – это не тело?

– Тело. Но когда ты так говоришь, то звучит слишком завлекательно, и мысли нашего мага могут двинуться в другом направлении.

Каэ только глаза подняла к равнодушному небу. Небо над Сетубалом выгорело добела.

– Итак, это была живая Богиня Истины, а ты ее упустил? – Король Чаршамба Нонгакай навис над распростертым на полу тронного зала Харманли Тердженом.

– Великий, никто не мог подозревать, что живая богиня будет поймана, как простая женщина и посажена в клетку!

– И этим она обманула всех! Обвела вокруг пальца! Ты хоть понимаешь, что мы в одночасье лишились всех богатств Хартума – мы, наши дети, наши внуки! Она же бессмертна и будет править Хартумом вечно...

– Повелитель, разреши обратить твое внимание на то, что богиня бессмертна, но ее наместник – барон Вентоттен, герцог Талламор, – отнюдь нет. А следующий правитель может оказаться и нашим сторонником.

– Сколько лет прикажешь ждать? – прошипел Чаршамба.

– Как пожелает повелитель. В Хахатеге немало моих людей. И они вполне могут начать действовать хоть теперь же – стоит только дать им знак.

– Так подай им весточку, иначе скоро будут подавать тебе – милостыню. Калекам, говорят, хорошо подают в Сетубале.

Харманли Терджен заледенел. Он прекрасно знал, что его господин способен не только зло пошутить, но и воплотить свою шутку в действительность.

– Уже лечу, – прошептал он побледневшими губами.

– Надеюсь...

Темнокожие беловолосые фенешанги со странным выражением на своих прекрасных нечеловеческих лицах следили за королем. А Чаршамба удобно устроился у распахнутого настежь окна и спросил, не поворачивая головы:

– Как успехи у Меджадая и Рораймы?

– Они оправдали оказанное им доверие. Ондава Донегол разгромил флот шеида Теконг-Бессара, шедший на помощь Кортегане. И потребовал выкуп за захваченных в плен вельмож Тиладуматги. Так что с завтрашнего дня Золотой шеид станет просто шеидом. А золото получит мой повелитель.

– Я доволен, – равнодушно сказал Чаршамба.

– Славный Рорайма Ретимнон разрушил Кайкос и захватил казну Кайкосского замка. Теперь он движется к Большому Бургану, и единственное, что интересует и его, и Меджадая, – как отреагируют Риеннские острова.

– А как они могут отреагировать?

– Ну, это какой-никакой оплот унгараттов. Если они пошлют войска на помощь своему номинальному владыке, Меджадаю придется отступить.

– Ему не придется отступить, – мягко сказал владыка Эль-Хассасина. – Меджадай завоюет для меня славу в этом сражении, Рорайма разрушит еще и Большой Бурган, а наместник Хартума, этот герцог Талламор, умрет в самом скором времени – судьба, ничего не попишешь.

Король делал ударения исключительно на глаголах.