Огненная сага

– Доставлять удовольствие? – Осознав, что он просто повторил то, что она сказала, Милан прикусил губу.

– У этого умения столько же граней, как у прекрасного отшлифованного бриллианта. Чем более завершенная шлифовка, тем сильнее сияет камень, когда в нем преломляется свет.

Ее ладони по-прежнему лежали у него на плечах. Он ощущал ее тепло. Затем Нок наклонилась вперед, и Милан почувствовал ее дыхание у себя на затылке. Запах ее духов пьянил его. Незнакомое тепло начало пульсировать в нем, и он закрыл глаза.

– А… Чему именно ты научишь меня?

– Мы начнем с простейших форм вежливости. Красноречивой, богатой намеками речи, которой можно порадовать свою собеседницу и создать подходящее настроение для того, что может произойти дальше. Но сначала кое-что другое. – Ее пальцы переместились с его плеч на грудь и развязали его рубашку. – Еще до красивой речи впечатление производит твой внешний вид. Первое впечатление зависит от того, как ты одеваешься, зачесываешь волосы… – Ее ладони проникли под раскрытую рубашку и погладили его грудь. – А также от того, как ты пахнешь. Чувственный животный запах может быть опьяняющим, но между опьянением и отвращением есть тонкая грань.

Он сглотнул:

– Ты хочешь сказать, что от меня воняет?

– Настолько прямо я обычно не выражаюсь. Скажем так, после моего опыта общения с жителями империи я могу утверждать, что у моего народа более строгие представления о чистоте, чем принято у вас. Поэтому когда мы говорим о вас, то не только вспоминаем о ваших длинных носах, но и называем вас вонючками.

– Вонючками?

– Если бы ты сейчас понюхал свои ноги, то согласился бы с тем, что это прозвище вполне заслуженное.

От стыда Милану захотелось провалиться сквозь землю.

Пальцы Нок стали ласкать его соски.

– Не печалься. Чтобы преодолеть свои недостатки, сначала нужно узнать о них.

Теперь она говорила почти как его отец, подумал Милан. Но, вместо того чтобы что-то сказать, он лишь вздохнул. От того, как она к нему дотрагивалась, у него учащенно забилось сердце. Приятная дрожь пробежала по телу.

Дверь отодвинулась, и две юные девушки занесли внутрь деревянный ушат, поставили его на пол и без единого слова покинули комнату.

Нок бросила на пол его рубашку и схватилась за застежку на ремне.

Он положил свои руки поверх ее.

– Я уже не маленький мальчик. Последней женщиной, которая меня раздевала, была моя мать, да и то много лет назад.

Женщина присела на корточки сзади него.

– Я обещаю тебе, что сейчас все будет совершенно по-другому.

Дверь снова отодвинулась. Одна из девушек с коромыслом на плечах занесла два ведра.

Нок расстегнула его ремень, как будто в комнате больше никого не было.

– Как тебе не стыдно? – возмущенно спросил Милан.

Служанка с миндалевидными глазами бегло взглянула на него и улыбнулась, затем налила воды в ушат. Нок ответила ему:

– А кого стыдиться? Насколько я вижу, ты уже вырос. Приятное зрелище для служанки. Зачем же стыдиться? – Она нежно погладила голую спину Милана, тихонько поднялась и стала перед ним. – Ты подаришь мне ночь удовольствий. – Она сбросила верхнее платье из прозрачного шелка, затем развязала широкую шелковую ленту на талии. – Знал ли ты, Милан, что мы даем нашим платьям имена? Например, это называется «платье любящих глаз».

Когда она сбросила платье, служанка занесла еще два ведра с водой.

Внезапно у Милана пересохло во рту. Еще ни одна женщина не стояла перед ним обнаженной. Он осознавал, что уставился на Нок, но тем не менее был не в состоянии оторвать взгляд от небольшой округлой груди и бритого лобка.

– Встань.

Он повиновался ей, словно в трансе, и она сняла с него брюки и носки.

– У тебя красивый член.

Милан осознавал, что служанка тоже смотрела на него.

– В моей стране дар чувственного наслаждения считается одним из семи великих искусств, наравне с поэзией или живописью.

Он был рад отвлечься от собственной наготы.

– Искусством? Но ведь каждый крестьянин этим занимается. Каждый…

Она тихо засмеялась:

– Когда утренняя заря известит нас о наступлении нового дня, ты изменишь свое мнение. Каждый может попытаться нарисовать птицу, но только мастера способны создавать шедевры. То же самое и с чувственным наслаждением. Я научу тебя сорока девяти способам радости, которые затрагивают все наши чувства.

– Но ведь для этого нужно быть влюбленным, – перебил ее Милан. Он внезапно почувствовал себя нехорошо. Это противоречило всем его представлениям о том, как должна была проходить встреча между мужчиной и женщиной.

– Любовь, несомненно, облагораживает этот дар, однако не является обязательным условием. – Женщина взяла Милана за подбородок и мягко подняла его голову. – Если мы не можем непринужденно наслаждаться неизвестным, то во многом себе отказываем.

Снова явилась служанка. На этот раз у нее на коромысле было два дымящихся медных котелка.

Милан взглянул в почти черные глаза Нок. Это была правда, которую нельзя было поставить под сомнение. Он кивнул.

Горячая вода с шумом полилась в кадку.

Нок взяла его за руку:

– Милан, я помою тебя и сделаю массаж с теплым маслом, а затем ты окажешь мне первую услугу.