Огненная сага

– Я хочу знать, принял ли ты решение. Я могу высказать свое предположение, основываясь на твоих действиях, но я должна знать без всяких сомнений: ты стоишь на стороне отца и Лиги или же будешь бороться за свободу Швертвальда?

– На стороне своего отца я точно не стою.

Милан поднялся на край кровати. Ему было неудобно лежать перед ней на полу. Он взглянул на ее меч с потертой кожаной оберткой вокруг ручки. Этим оружием часто пользовались.

Фелиция внимательно посмотрела на него и кивнула:

– Я ценю честные ответы. А также то, что ты меняешь знамя, под которым борешься, не с такой легкостью, как наемные солдаты. – Она расстегнула боковые застежки своего лифа. – Ты заслуживаешь того, чтобы знать, кто перед тобой.

Лиф соскользнул на пол, и она, не снимая перчаток, расстегнула блузку.

У Милана пересохло во рту. Он хотел что-то сказать, но не знал что.

Она повернулась к нему спиной, сняла блузку через голову и распустила волосы. Между огненно-рыжими прядями была видна крупная татуировка.

Милан не мог поверить своим глазам. Обвитый розами меч! Рукоятка оружия находилась сверху, крестовина лежала поперек на плечах, а лезвие было изображено прямо на ее позвоночнике.

– Я Меч Роз, – гордо произнесла она.

Милан еще никогда не видел татуированную женщину. И это изображение… Тот, кто носил его в Швертвальде, бросал вызов смерти, а в городах Лиги такая татуировка могла привести ее обладателя на помост палача. До этого он видел обвитый розами меч лишь раз, когда был маленьким. В Зале побед в Панорме на стенах висели щиты с изображением мечей герцогов Швертвальда. Милан с ужасом подумал об историях, которые были связаны с этими щитами, и о гипсовых масках, снятых с лиц покойников и выставленных под щитами.

– Ты знаешь то, что видишь? – В голосе Фелиции слышались нотки раздражения, как будто его молчание было последним, чего она ожидала.

– Только герцогам разрешено носить такие татуировки с мечами, – тихо сказал он.

– Милан Тормено, я предлагаю тебе свою защиту и возможность бороться за правое дело. Я буду честной с тобой и сегодня ночью отвечу на любой твой вопрос.

– Мой отец… – Он взглянул на дверь.

– Твой отец вернется не скоро. – Она обернулась, абсолютно не стесняясь того, что он видит ее обнаженную грудь. – Полагаю, верховный священник сейчас стоит перед телами трех мужчин, которых я убила два часа назад. То, что мы можем спокойно поговорить с тобой здесь и сейчас, было одной из причин, по которой им пришлось лишиться жизни.

– А какие еще были причины? – подозрительно спросил он.

– Сегодня был твой день, Милан. Но с завтрашнего дня все снова начнут говорить о Человеке-вороне. – Она расстегнула пояс и прислонила оружие к конторке. – Тот, кто найдет мертвых, также обнаружит явные доказательства того, что они стали жертвами Человека-ворона.

Он не понимал, о чем она говорила.

– Человека-ворона?

– У нас в лесу нет Красного монастыря, тем не менее мы сохранили знания о тайнах прошлого. Человек-ворон, Белая королева, Морская ведьма… все это наши сказки, которые вы попросту продолжаете пересказывать. – Она коротко улыбнулась, как будто еще не все сказала по этому поводу, а затем снова стала серьезной. – Королева вернется! Этот день близок. Нам осталось еще немного продержаться. В час крайней нужды она вернется, чтобы защитить свой народ. – Фелиция взяла свою блузку и снова надела ее. – Твой отец вообще ничего тебе не рассказывал? Он обучал и готовил тебя к пребыванию в монастыре, но при этом ничего не объяснял.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – признался Милан.

– Сказки, о которых много говорят и которые вызывают самые сильные чувства, сбудутся первыми. Я наблюдала за тобой, Милан. Рыжеволосый моряк… Когда ты представлял себе, как перерезаешь ему горло?..

Милан испугался до смерти. Как она могла это знать? И почему она пристала к нему с этой историей, как и отец до этого?

– Я была честной с тобой. Не скрывай ничего от меня. Говори! Моряк! Когда ты убил его в мыслях? Или же он стоял перед тобой из плоти и крови и ты сделал это собственными руками?

– Нет! – крикнул он.

– Но ты думал об этом! – неумолимо настаивала Фелиция.

Это было правдой… Но откуда она могла знать это?

– Пожалуйста, ответь мне, Милан. Это важно. Ты даже представить себе не можешь, как много всего от этого зависит.

– Это было после того, как я провел последнюю ночь с Нок, – нерешительно признался он. – Я был подавлен. Я несколько дней рассказывал отцу о моряке, а он каждый раз хотел, чтобы я как можно подробнее описал его. В конце концов этот моряк явно предстал перед моими глазами…

– И что дальше? – настаивала Фелиция.

– Я устал. Устал от этого мужчины, который существовал только в наших головах. Мужчины, за которым я прятался. Я больше не хотел, чтобы он был в моей жизни. Не хотел больше врать. Я представил себе, что просто перерезал ему горло и бросил его в гавань.

Она серьезно кивнула:

– Надеюсь, ты не устанешь и от меня когда-нибудь. В конце концов, у меня тоже рыжие волосы. Ты думал обо мне, когда сочинял свою историю?

Ее вопросы казались ему все более странными.