Огненная судьба. Повесть о Сергее Лазо

Внезапно председательствующий тронул колокольчик — время оратора истекло. В зале поднялся шум. Ленин глянул на часы и попросил еще полминуты. Раздались аплодисменты. Стали голосовать. В конце концов ему отпустили еще три минуты.

«Больше времени потеряли, пока голосовали!» — подумал Сергей.

И снова простота ленинской логики заворожила напряженно слушавшего прапорщика. Через головы делегатов, битком набивших зал, оратор как бы напрямую обращался к тем, кто больше других страдал от насилия, неравенства и, разумеется, нескончаемой войны. Смысл его речей был ясен и легко укладывался в сознании. Сейчас, послушав Ленина, Сергей был в состоянии выдержать самый ожесточенный спор с эсерами. Он понял Перенсона, его преклонение перед Лениным.

Снова бежал поезд через всю страну, за Урал. На крупных станциях приходилось подолгу стоять. Россия хрипла от бесконечных митингов.

Сергей Лазо торопился, дома его ждали. Он часто доставал тетрадь с записями и открывал чистую страницу. Вагон качало, по коридору гремели сапожищи мешочников, — гибель их развелось, забили все поезда. Покусывая карандаш, Сергей отрешенно щурил глаза. Ему запало в душу, что вождь революции нисколько не скрывал великих тягот, которых потребует гигантская перестройка в стране. Но Ленин ни на минуту не сомневался в конечном успехе.

Что он застанет в Красноярске? Разумеется, двоевластие в городе за эти дни обозначилось гораздо четче. Напрасно Ада и Григорий восхищаются комиссаром Временного правительства. Этот человек ведет двойную игру. За спиной Совета уже давно происходит подозрительная возня. Перенсон предостерегает от внезапного удара со стороны гарнизонного начальства. Офицерство в Красноярске втихомолку собирает силы. Перенсон прав: следует поторопиться с вооружением рабочих. Кроме того, следует более решительно опереться на солдат: организовать их, показать им ясную цель, дать решительных командиров. Не создать ли при Совете солдатскую секцию? Наравне с рабочими и крестьянами в борьбу должны самостоятельной силой вступить и солдаты.

Из Петрограда Сергей Лазо вернулся ровным, успокоенным, как бы повзрослевшим. Он почувствовал себя человеком, который наконец нашел свое настоящее дело.

— Как вы изменились! — заметила ему однажды Ада.

— Разве? — удивился он. Потом подумал и согласился, — пожалуй, она права.

Григорий с грустным видом крутил на палец длинную прядь своих смоляных волос. Вчера он был в эсеровском клубе и ушел оттуда со скандалом. Он уверял, что его товарищи по партии или сходят с ума, или же стоят накануне небывалого предательства. Подумать только, они чуть ли не братаются с казачьим офицерством! Вчера, покидая клуб, он не удержался и бросил им в глаза: «Теперь вам надо нацепить лампасы и взять в руки нагайки!»

Для Сергея Лазо наступили: хлопотные дни. Обстановка в Красноярске становилась все напряженнее. Перенсон полностью поддержал мысль Лазо об организации солдат. На первых порах удалось образовать солдатскую секцию. Бовкун как-то признался: солдаты довольны тем, что в Совете у них появился свой человек. Они так и называют молодого прапорщика: «наш Лазо».

Перенсон в эти дни пропадал в железнодорожных мастерских и в Совете появлялся изредка. Сергею Лазо удавалось поговорить с ним на ходу.

— Решено, — заявил Перенсон. — В октябре в Иркутске собирается съезд Советов. От большевиков едут семь делегатов. Эсерам дали два мандата. По одному из них, я думаю, поедете вы. Я знаю, вы теперь наш человек. Но не посылать же в Иркутск густопсового эсера! Заберите этот мандат себе. А вот кого вторым?

Борода стал расспрашивать о настроениях Ады Лебедевой. На его взгляд, в последнее время она заметно разочаровалась в своих друзьях эсерах. «Это же естественно. Она обязательно должна прийти к нам».

Однако до поездки в Иркутск произошло еще немало событий.

Из Петрограда приходили тревожные вести. Столичные газеты словно с цепи сорвались. Чья-то опытная рука постоянно нагнетала ненависть к большевикам. Требовали привлечь Ленина к суду за шпионаж. Сергей вспоминал оратора на трибуне съезда Советов и в сомнении покачивал головой. Что за чушь? Этот человек совсем не походил на шпиона! «Грубая работа» — так оценил он стремление любой ценой опорочить большевиков.

Ленин ушел в подполье: его соратники ни за что не соглашались отдать его на суд. Сергей раздобыл затрепанную газету со статьей «Политическое настроение».[2] Он читал, подчеркивал, выписывал в тетрадку. Да, нужно готовиться к решительной борьбе. Только партия большевиков способна вывести страну из хаоса.