Огненная тигрица

Кен Джин не дал ей договорить, закрыв рот Шарлотты страстным поцелуем. Когда же они наконец насытились друг другом, он уже не в силах был больше поддерживать на весу свою голову и, откинувшись на подушку, перевел дыхание. Судя по тому, как Шарлотта смотрела на него, она догадалась, что он собирается ей сказать. Кен Джин видел, какая безысходность была в ее взгляде, но не хотел обманывать ни девушку, ни себя.

– Я не смогу освободиться от своей семьи, пока мой брат остается евнухом.

Она закусила губу.

– Но ведь ты уже ничего не изменишь, Кен Джин. Всю свою жизнь ты будешь чувствовать себя должником. А Гао Джин, можешь не сомневаться, постарается высосать из тебя все соки.

Кен Джин кивнул. Он понял это еще тогда, когда принял травила столь несправедливой, на ее взгляд, игры.

– Такова расплата за мое преступление.

Он увидел, что на глазах Шарлотты появились слезы, хотя она и пыталась сдержать их. Когда же девушка заговорила, в ее голосе слышалась непреклонная решимость:

– Я хочу любить тебя, Кен Джин. Я хочу иметь от тебя ребенка.

У него перехватило дыхание. Он, конечно же, слышал, что она сказала, но просто не мог поверить своим ушам. Неужели она могла предложить ему такое? У него даже появилось мимолетное желание возразить ей, но из его горла вырвался всего лишь бессвязный звук, похожий на стон.

– Даже не пытайся отговорить меня, – предупредила она. – Я прекрасно понимаю, на что иду.

Нет, она не понимала. А хуже всего то, что утром она, несомненно, пожалеет об этом. Однако он сам чувствовал такое желание, что у него даже в горле пересохло.

– Я знаю, знаю, – продолжала Шарлотта. – Белая девушка, да еще и девственница, а ее возлюбленный – китаец. Все подумают, что ты меня изнасиловал. Но они ничего не смогут тебе сделать. Ведь тебя к тому времени уже кастрируют, – сказала она сквозь смех. Это был даже не смех, а истерический хохот. Но Шарлотта быстро взяла себя в руки. – Нет, нет, не спорь со мной. Я готова подвергнуться такому риску. Ради тебя, ради себя самой, ради ребенка, – ее голос дрогнул, когда она произнесла это слово.

У него сжалось сердце.

Ребенок! Их с Шарлоттой ребенок. Как же это прекрасно!

– Подумай об этом, Кен Джин, – сказала она. – У тебя будет семья. Даже после того… что случится завтра. Никто не будет знать о нас. У тебя будет семья, – повторила она и заплакала. Ее слезы, капелька за капелькой, падали на его лицо. – Мы станем твоей настоящей семьей, мы будем любить тебя. Я сумею воспитать в нашем малыше любовь и уважение к своему отцу.

Кен Джин закрыл глаза. Это было выше его сил. В глазах Шарлотты светилась любовь, а ее душу переполняла надежда. Все ее тело томилось от любви к нему, и он не мог больше сдерживать себя. Кен Джин открыл для нее свое сердце. Он вдыхал аромат любимой женщины, касался разгоряченного тела и дрожал, ощущая на себе ее дыхание. Он хотел ее больше всего на свете. Ради нее он даже готов был забыть о Великом пути Дао и о жизненной силе кви, которая поддерживает его. Ему нужны были только Шарлотта и семья, которую она обещала создать для него. Но, несмотря на это, он не собирался обманывать ее, заставляя ждать и надеяться.

– Это ничего не изменит, Шар. Завтра утром я должен пройти обряд посвящения.

Она кивнула, и ее слезы вновь оросили его лицо.

– Я знаю, – всхлипнув, прошептала она.

– А ребенок… – Кен Джин вздохнул. Как же он хотел этого! – Ты – одинокая женщина…

Она покачала головой.

– Я буду говорить, что я вдова. Ведь я уже не девчонка. Я скажу, что моего мужа убили боксеры, – сказала Шарлотта, удивляясь своей изобретательности. – Такое сейчас происходит сплошь и рядом.

– Но…

– Это выход, Кен Джин. Ты и сам понимаешь, что в подобной ситуации нет ничего необычного. Никого сейчас не удивит, если беременная женщина осталась одна, без мужа. – Она засмеялась. – В крайнем случае я всегда могу вернуться в миссию. Там мне помогут.

– Я отдам тебе все свои деньги.

– Мне не нужны…

– Они тебе понадобятся, – настаивал он. – А еще мы позаимствуем немного у моего брата. Что-нибудь из императорских нефритов. Он показывал мне эти вещи, – улыбнувшись, заявил Кен Джин.

– Скорее всего, это куплено на твои деньги, – отозвалась Шарлотта, дрожащими пальцами развязывая тесемки на его тунике.

– Это просто безумие. Ты не можешь…

– Я могу и хочу этого, – твердо произнесла она и сняла с него тунику. Ее пальцы коснулись его груди. Потом она наклонилась, чтобы поцеловать его соски. Она сжимала их губами, ласкала, посасывала, пока по его телу не пробежала дрожь желания. Сын. Семья. Для Кен Джина это было самым ценным на свете, и он стремился к этому всю свою жизнь.

– Ты останешься одна, – простонал он. – Как только я окажусь в Запретном Городе, мне уже не выйти оттуда. Я не смогу тебе помочь.

– Мне все равно, – сказала Шарлотта, целуя его живот. Ее губы спускались все ниже и ниже. Она потянула руками его брюки.

– Шар, – продолжал он. – Что будет с Уильямом? Что скажет твоя семья? Твои родители никогда не признают незаконнорожденного ребенка. Они ведь догадаются, что это мой ребенок.