Огненная Волчиц (СИ)

Так называемый сбор старейшин (на самом деле допрос их непутевой гостьи) прошел в доме Веркена и его родственников, а закончился где-то за полчаса до сумерек. Мило так побеседовали. Старшие семей смаковали детали, строили планы, искали ответы, а я, ответив раз пять: «Не помню», — была отпущена на волю, но прежде чем уйти, постаралась рассказать хоть что-то из того, что вспомнила. Не уверена, что у меня вышло помочь, но я честно старалась. Мари осталась с бабушкой и мужем, но обещала не задерживаться. Алекс игнорировал меня от начала и до конца, мне даже показалось, что он и смотреть то на меня не хочет. Вот сижу в беседке, в гордом одиночестве. Мерзну и мысленно себя съедаю.

— Поговорим?

Я аж ойкнула от неожиданности. Алекс, как всегда, появился беззвучно. Встал напротив, недовольно зыркнул на меня и достал черную тонкую ленту из кармана ветровки. Честно?! Я испугалась на миг. А вдруг он решил ею меня придушить. Дурость, конечно. Но трусоватая мыслишка промелькнула. Но на самом деле Алекс собрал растрепавшиеся волосы в хвост и затянул их лентой.

— Пришел специально ради разговора?

— Нет. Я даже не знал, что ты здесь. Домой заходил.

— Так тихо? Я не слышала. И дверь вроде не открывалась.

— А я с черного входа, — он кивнул в сторону, где между домом и деревьями виднелась тонкая полоска утоптанной земли (раньше ее не видела, точнее не замечала). — Ну так что, поговорим?

— Хочешь накричать?

— Догадливая.

— Кричи, если тебе от этого легче.

— Легче не станет. Но ты хоть сознаешь, насколько твоя вчерашняя выходка была опасна?

— Я понимаю. Но как, по-твоему, я должна была контролировать процесс? Меня о таком не предупреждали.

— Все равно… Как подобное могло произойти? Ты потеряла связь с внешним миром почти на сто процентов. Не удивлюсь, если узнаю, что ты изначально сомневалась в своих силах.

— Сомневалась, но не по той причине, о которой ты думаешь. Я не понимала смысла происходящего, не знала нюансов. Если бы мне рассказали подробности, все могло бы пройти без таких проблем.

— А я ведь предупреждал. Хотел тебя уберечь.

— От чего?

— От тебя же. Ты не понимаешь, что ломаешь свою жизнь, принимая нашу тайну, как свою. Пути назад не будет.

— Его уже и так нет, и это мой осознанный выбор.

— С тобой невозможно спорить.

— Не спорь, а помоги справиться. Подготовь. Я быстро учусь.

Он молчал где-то с минуту — слишком долго для того, кто ждет, но не для того, кто тянет время.

— Надеялся образумить тебя, но, видимо, не судьба. Да, и еще кое-что. Не выходи за пределы поселения.

— Почему? Что-то случилось?

— Нет, но есть подозрения, что за поселением наблюдают.

— Катрин?

— Слухи разные ходят. А пока подтверждений нет, детям и женщинам запретили покидать Панактунк без сопровождения.

— Откуда здесь могут быть слухи? Мы же далеко в лесу?

— Не все. Многие из стаи частенько исчезают на некоторое время.

— Сбегаете? — я улыбнулась. — Не выйду. Обещаю.

— Вот и хорошо. И кстати, я хочу извиниться за нарушенное обещание.

— Какое?

— Прогулка.

— Ничего страшного. Твой друг любезно согласился составить мне компанию, так что я не скучала.

— Ник?

— Да.

— И каково мнение о нем?

— Очень интересный персонаж.

Алекс вроде удивился. Или придумала? Но то, что ухмыльнулся — это точно.

— Что за странная реакция?

— Ник время зря не терял и выложился на все сто? Так быстро заинтересовал тебя? Не думал, что у него получится.

Вот пришел и мой черед удивляться:

— А почему бы и нет? Неужели я создала образ неприступной особы со скверным характером, у которой вместо сердца кирпич?

Алекс кривенько изобразил подобие улыбки, грубо что-то буркнул на своем языке и добавил по-русски: «Вроде того».

— А можно поинтересоваться, с чего такой вывод?

— Твой характер. Нрав, как у необъезженной кобылицы. Упряма, своевольна.

— Ну и что с того? Допустим, характер и впрямь не сахарный, но какое он имеет отношение к Нику? Такие парни, как твой друг, нравятся девушкам. Если ты не в курсе. Он милый, забавный, общительный. Да у него одни достоинства и не единого недостатка в отличие от некоторых! — я не планировала ругаться с Алексом, а тем более сравнивать друзей и хвалить одного на примере другого, но уж очень велико оказалось желание поддеть. — С ним хотя бы поговорить можно…

— Ну что ж, раз я являюсь «отличием», с которым невозможно даже разговаривать, то, пожалуй, удалюсь и прекращу раздражать своими невежественными попытками найти общие темы для разговоров! — последние слова ему дались с трудом, он процедил их сквозь сжатые челюсти.

После такого ответа я пожалела, что вообще умею разговаривать, но гордость взыграла над разумом, и я не остановила Алекса, когда он уходил.