Огненная вспышка

Он вытянул руку и обхватил ладонью ее голову, ощущая упругие белые кудряшки. Он не давил, просто держал ее, чтобы она не могла выйти из машины.

— Лесли, когда я спрашиваю, ты отвечаешь!

Она попыталась пошевелить головой, пролезть под его рукой и посмотреть на него, но он ей не позволил.

— Ты делаешь мне больно!

Он знал, что это не так, но не придавал значения.

— Кто знает, что ты здесь?!

— Никто! Правда, никто!

Он отпустил ее и отошел на шаг, чтобы она могла выйти из машины. Она так и сделала и выпрямилась, чуть пошатываясь, оставив дверь открытой, чтобы можно было на нее опереться.

Взволнованно и чуть обиженно она сказала;

— Ты хочешь знать, кому я рассказала о твоем деле, не так ли?

Да, это было так, и еще он подумал, насколько все усложнится, если ему придется ее убить. Паркер спросил:

— О каком таком моем деле ты говоришь?

— Это то, что я пытаюсь выяснить.

— Ты что-то учуяла?

— Да, именно. — К ней вернулась уверенность, она поняла, что теперь они будут обсуждать сложившуюся ситуацию, а переговоры — это ее конек. — Все, что ты делал сегодня, пока мы ездили, было почти правильно, почти, но я на это не купилась. А Дэниел Пармитт — это настоящее имя?

— А почему нет?

— Потому, что ему не более двух месяцев от роду, — ответила она и продолжила: — Когда мы закончили сегодня, я подумала, что этому мужчине не нужен здесь дом, но все-таки что-то ему нужно, и единственное, к чему он проявил интерес, был дом мистера Родерика.

— Родерика, гм.

— Тоже техасец или, по крайней мере, так говорит, — напомнила она ему. — Я и к нему присмотрелась. Мистеру Родерику шесть месяцев от роду, и о вас обоих нет никаких записей, даже о взятых кредитах. У вас вообще нет никакого прошлого, даже на год назад.

— Меня не было в стране, — объяснил Паркер.

— Тебя и на этой планете не было, судя по всему. Послушай, а что, обязательно стоять здесь, на стоянке? Если ты не хочешь купить мне выпить, давай я тебе куплю.

— Где ты живешь? — спросил Паркер.

— Я? — Казалось, она удивилась вопросу. — В восточной части Палм-Бич, с мамой и сестрой.

Он не собирался пить с ней в баре отеля. Скорее всего, сегодня ей придется умереть, и он не хотел, чтобы его видели с ней как раз перед этим. Ехать к ее матери и сестре тоже было нельзя, а приглашать ее в свой номер в «Брейкерз» он не мог ни в коем случае.

С другой стороны, говорила ли она с кем-нибудь о странном незнакомце? Оставила ли где-нибудь записку?

— Поехали к тебе в офис, — наконец сказал он.

— Зачем? — Это ее удивило.

— У тебя есть ключи, ты можешь войти, мы поговорим, как ты и хотела, и нам никто не помешает.

— Ты знаешь, мне действительно хочется выпить.

— Потом.

Она нахмурилась стараясь просчитать его.

— Лесли, где твоя машина?

— Вон там, — сказала она и показала на место прямо напротив отеля.

— Встречаемся у тебя в офисе, — сказал он, обходя машину и направляясь к водительскому сиденью.

Она не пошевелилась, так и стояла в проеме открытой двери. Ее бежевый костюм отражал свет, ее хмурое лицо виднелось в полумраке.

— Закрой дверь, Лесли, Встретимся у тебя в конторе.

Он сел в машину. Она наклонилась, чтобы посмотреть на него.

— Дэниел Пармитт — не твое настоящее имя, — сказала она, выпрямившись, наконец закрыла дверь я прошла через стоянку.

Он поставил машину у другого здания на Ворт-авеню, среди немногочисленных припаркованных автомобилей, и направился к офису, где она уже ждала его, стоя на тротуаре.

— Можно было и здесь поставить машину.

— Я люблю ходить пешком.

Она покачала головой, повернулась и открыла дверь офиса:

— Воспользуемся кабинетом Линды, он в конце, и не придется включать свет при входе.

— Хорошо.

Часы с подсветкой, висящие на стене, подарок страховой компании, служили и ночным фонарем. При их мерцании Паркер последовал за ней мимо столов к заднему входу. Она зашла, нажала выключатель, и зажглись флуоресцентные лампы.

— А что, нет света получше? — спросил он.

— Подожди.

Офис был скорее широким, чем глубоким, кабинеты располагались и сзади, и слева, а также слева высились полки. Темно-коричневая софа из искусственной кожи с кофейным столиком стояла в фойе.

Пока он застыл в дверном проеме, она включила настольную лампу, напольный светильник в форме тюльпана, поставленный в углу за столом, как в каком-то похоронном бюро, и тусклые узкие светильники за полками.

— Можешь выключить верхний свет, — сказала она ему, указывая на выключатель возле двери.

Теперь комната стала более уютной, будто утопающей в янтарном свете.

Он пересек комнату, чтобы сесть справа на диване, и сказал:

— Расскажи мне, что ты на данный момент раскопала?

— Ты чурбан, это я точно знаю! Линда обычно держит белое вино в холодильнике, вот здесь, хочешь?

Было видно, что она очень хочет выпить. Естественно: ей было сложно сдерживать напряжение.

— Я не против, если ты будешь.

— Наконец-то человеческий ответ, — сказала она, улыбнувшись.

Низенький холодильник стоял в кабинете за диваном, журналы о недвижимости и старые газеты лежали на кофейном столике из огнеупорною пластика.

Она принесла бутылку калифорнийского шардоне и два стакана для воды, смела журналы со стола на пол.