Огненная западня

Но в то же мгновение впереди, совсем рядом, метрах в десяти, Дзолодо увидел косматый силуэт мчащейся навстречу вершины еще одного вырванного с корнем дерева.

— Левей! — заорал Дзолодо.

Инстинктивно, не раздумывая, Тимофей отвернул лодку, и мимо, ударив обоих ветвями, проскочила крона.

— Возьми фонарь! Свети вперед!

Дзолодо долго шарил по дну лодки, прежде чем нашел закатившийся под банку фонарик. Наконец слабое пятно света стало ошаривать воду впереди них. Оба вздохнули спокойнее. Но сколько Тимофей ни увеличивал обороты мотора, лодка продвигалась вперед очень медленно. С полчаса они рвались навстречу беснующемуся в теснине потоку, а продвинулись вперед едва ли на сотню метров. Бешеная вода отбрасывала, вымывала лодку из ущелья.

Снова и снова навстречу им из тьмы выскакивали то полуобломанные кроны, то корни, похожие на многоногих чудовищ. Лодку то и дело приходилось поворачивать. Она становилась поперек течения, ее сносило к гирлу каньона, и она теряла с таким трудом выигранные метры пути.

— Держись левого берега! Там течение спокойней! — не оборачиваясь, крикнул Дзолодо. Он боялся, что, отвернись он на миг, из чуть подсвеченной пожаром тьмы выскочит разлохмаченное быстриной дерево и разнесет моторку.

— Почему?

— По закону физики! — ответил Дзолодо. — Чего же тут непонятного? Течение бьет на поворотах то в один, то в другой берег. Значит, надо держаться напротив отбойного: то около одного, то около другого, а стрежень проскакивать наискось у самых поворотов реки. Там ведь поток не успел набрать силу. Механика! Элементарно!

— Не выдумывай!

— Попробуй!

Лодка вильнула влево, потеряла на этом маневре метров десять отвоеванного пути. Однако напротив отбойного берега течение в самом деле оказалось медленнее. Они быстро наверстали упущенное. Теперь Тимофей вел моторку, хитря с рекой. Изредка он косил в сторону, и ему удавалось разглядеть, как в берег напротив река швыряла вырванные с корнями зеленоверхие деревья, темный валежник и — светлый, ободранный от коры плавник.

В каждой извилине каньона отбойный берег сменялся. Лодку приходилось вести наискось против течения. Неуклюжая, широкоскулая, она плохо слушалась мотора, который служил и рулем. В одном из узких проходов лодку развернуло и снесло метров на сто вниз.

Они молчали. На разговоры не хватало ни времени, ни сил. Отсветы пожара только мешали видеть берега. По напору. потока чувствовали — вода еще поднимается. Иногда даже удавалось разглядеть, как зубцы прибрежных скал скрываются в реке. Это была новая опасность. Чиркни винтом по такому подтопленному камешку — и останется только отдаться на волю течения. Оно через несколько минут пулей вынесет лодку обратно к отмели, у входа в каньон.

«Залило! Затопило ведь отмель, — мелькнуло в голове Тимофея. — Плывет наше имущество! Может, Антон Петрович догадается оттащить… Нет. Разозлили мы его. Махнет рукой. Ему-то что? Не его вещи!»

— Право! — послышался крик Дзолодо.

Рывок лодки вправо, и мимо носа проскользнул блестящий в свете фонарика, будто чешуйчатый ствол валежины.

— Лева! Лева!

Тимофей и сам видел: течение разворачивало дерево. Доли секунды остались на размышление, но Тимофей успел. Опасность миновала.

«Черт возьми… — подумал он. — Еще парочка таких сюрпризов, и, пожалуй, не увернешься. — Вытер влажные ладони о колени. — А как они там? У Петра-то силенок хватит. Но Марина… Еще раз пересечем стрежень, и там, за поворотом, — грот. Скалы-то придется огибать вдоль отбойного берега. Придется! И грот находится как раз в бьющей струе…»

Он хорошо помнил то место, где вода выдолбила в скале грот. Берег там поднимался отвесно. Вылезти из грота и удержаться на выступах, по его мнению, было невозможно. Невероятно. А грот затопило наверняка. Уж очень высоко поднялась вода в каньоне.

12 июля

Наводнение началось засветло, и они могли отыскать это не очень надежное прибежище. Над самым входом в грот Петр приметил узкую полочку, на которой могли стать сразу две ноги. Туда он велел забраться Марине, а сам поднялся чуть выше и левее. Его ноги с трудом держались на выступах, и пришлось приникнуть, распластаться на скальной стенке, уцепившись руками за трещины в камнях.

Они стояли почти рядом. Но тьма ночи была плотной, они не видели друг друга.

Вода давно уже затопила грот. Стоило ей подняться еще на метр, как Марина и Петр оказались бы в безвыходном положении. Однако около полуночи, судя по плеску, напор стал не то чтобы ослабевать, но задержался на одном уровне.

Тогда первый раз за вечер Петру показалось, что где-то в глубине каньона возник рокот мотора.

— Марина, слышишь?

Она задержала дыхание, прислушалась. В какое-то мгновение ей действительно почудилось, будто трещит далеко-далеко мотор, но звук был так расплывчат в шуме реки, так неверен, что Марина ответила:

— Нет. Это вода шумит.

— Они должны появиться вот-вот. Слушай внимательно. Они вот-вот придут.

— Чудной ты, Петька. Если они придут, то придут, — слушай не слушай. Они давно должны были появиться. А их нет. Значит, неладно с мотором.