Огненная

– Просто удивляюсь, почему ни королева Роэн, ни лорд Брокер ни разу о ней не упоминали.

– А почему они должны были о ней упоминать?

Файер потерла шею под платком и вздохнула, теперь понимая, почему из всех людей на свете решила завести этот разговор именно с Гараном.

– Мы с ее величеством не держим друг от друга тайн, – начала она, – и Брокер делится со мной всем, что становится ему известно. Вопрос не в том, почему они о ней не упоминали, а в том, почему им не разрешили о ней упоминать.

– А, конечно! – сказал Гаран. – Ведь это же разговор о доверии.

Файер глубоко вздохнула:

– Зачем делать из ребенка тайну? Ведь это всего лишь ребенок.

Мгновение Гаран молча раздумывал, то и дело поглядывая на спутницу. Он вел ее через центральную дворцовую площадь, и она охотно позволила ему выбирать маршрут, потому что по-прежнему то и дело терялась в лабиринтах дворцовых переходов: не далее как сегодня утром, направляясь в кузницу, почему-то очутилась в прачечной.

– Всего лишь ребенок, – наконец заговорил Гаран, – но о ней молчат с самого ее рождения. Первые четыре месяца не знал даже сам Бриган.

– Почему? Ее мать – жена врага? Или друга?

– Ничья она не жена. Просто служанка при конюшнях.

– Тогда зачем…

– Девочка – третья в очереди на престол, – очень тихо произнес Гаран, – да еще дочка Бригана. Не Нэша, не Клары, не моя – а Бригана. Вспомните, что было шесть лет назад, миледи. Если, как вы утверждаете, вас воспитывал Брокер, вы в курсе, какой опасности подвергся Бриган, стоило ему вступить во взрослую жизнь. Он был единственным при дворе, кто открыто выражал ненависть к Кансрелу.

Это заставило Файер замолкнуть и со стыдом прислушаться к рассказу.

– Она ходила за его лошадьми. Ему едва исполнилось шестнадцать, а она была хорошенькая; не очень-то много радости выпадало в те дни на его долю. Ее звали Роза.

– Роза, – машинально повторила Файер.

– Про них не знал никто, кроме нас четверых: Нэша, Клары, Роэн и меня. Бриган молчал о ней ради ее же безопасности. Хотел жениться. – Гаран коротко усмехнулся. – Болван, романтичный до невозможности. К счастью, жениться он не мог и не распространялся о ней.

– Почему – к счастью?

– Королевский сын и девушка, которая спит на конюшне?

Файер подумалось, что люди, на которых хочется жениться, и так встречаются в жизни нечасто. Как же ужасно тогда встретить такого человека и потерять только потому, что его постель застлана соломой, а не пуховыми перинами.

– Как бы там ни было, – продолжал тем временем Гаран, – примерно в то время Кансрел убедил Накса отослать Бригана вместе с войсками в приграничье, видимо надеясь, что его там убьют. Бриган был в ярости, но выбора ему не оставили. Вскоре после этого тем из нас, кто знал о Розе, стало ясно, что часть себя он все же оставил здесь.

– Она была беременна.

– Именно. Роэн обеспечила ей подобающий уход, естественно тайком. Бриган даже умудрился не погибнуть, но вот Роза умерла родами. И когда он, семнадцатилетний, вернулся домой, на него в один день свалилась смерть Розы, ребенок и приказ Накса о назначении его командующим.

Эту часть Файер уже помнила. Кансрел убедил Накса повесить на Бригана слишком большую ответственность в надежде, что Бриган сам погубит свою репутацию, продемонстрировав неумение управлять войсками. А еще Файер помнила, как счастлив и горд был Брокер, когда Бриган, проявив сверхъестественное упорство, превратился сначала в хорошего, а потом в выдающегося командира. Он поднял королевское войско с колен – не только кавалерию, но и пехоту, и лучников. Повысил стандарты подготовки и увеличил жалованье. Расширил ряды, пригласив женщин, построил в горах и по всему королевству сигнальные посты, чтобы отдаленные земли не были оторваны друг от друга. Распланировал постройку новых крепостей с обширными полями и огромными конюшнями для ухода за самым важным козырем войска – лошадьми, сделал его подвижным и быстрым. Все это порядочно усложнило жизнь контрабандистам, грабителям, пиккийским мародерам – а еще мятежникам Мидоггу и Гентиану, которым пришлось взять передышку и серьезно пересмотреть свои скудные войска и сомнительные амбиции.

Бедный Бриган. Файер с трудом могла себе все это представить. Бедный, раздавленный несчастьями принц.

– Кансрел взъелся на все, что имело отношение к Бригану, особенно когда влияние Бригана стало расти. Травил его лошадей – просто из вредности. Пытал и убил одного из Бригановых оруженосцев. Все мы, все те, кто знал о Ханне, понимали, что нельзя о ней даже заикнуться.

– Да, – прошептала Файер. – Конечно.

– Потом Накс умер, – продолжал Гаран, – и следующие два года Бриган с Кансрелом были заняты тем, что пытались убить друг друга. А потом Кансрел покончил с собой. Бриган наконец смог объявить дочку своей наследницей и закрепить за ней право на престол. Но он сказал только семье. Формально это не секрет – большая часть придворных знает, что она его дочь, – но об этом по-прежнему не говорят. Отчасти по привычке, отчасти чтобы не привлекать к ней внимания. Не все враги Бригана умерли вместе с Кансрелом.