Огненное колесо

Она отступила, чтобы дать Джейн возможность пройти в небольшую комнату, почти полностью занятую огромной двуспальной кроватью. Как и ванная, она освещалась настенной лампой, источавшей слабый запах керосина. Это была непривлекательная маленькая комнатка. Потертый комод горчично-желтого цвета, потускневшее зеркало на нем, два стула и убогий умывальник – вот и вся мебель. В простой раковине стоял большой кувшин в цветочек. Полдюжины слабо держащихся крючков за поношенной ситцевой занавеской длиной полтора-два метра были единственным местом, куда можно было что-то повесить. Оконные занавески из того же материала колыхались от невидимого сквозняка. Рисунок на ковре стерся от старости и грязи. Эйли закрыла дверь и сказала:

– Это место совсем не для вас. Джон просил сказать вам об этом.

Джейн сама так ясно почувствовала то же самое, что сочла это несколько провокационным. Но потом подумала о ста фунтах и спросила с вызовом:

– Но вы же здесь. И в чем же разница? Эйли ответила своим красивым грустным голосом:

– Ему не нравится, что я здесь.

– Тогда почему вы здесь остаетесь?

– Я не могу оставить тетю Энни. – Она помолчала, а затем, тяжело вздохнув, произнесла:

– Я не могу решиться. Он все равно вернет меня назад.

Затем, прежде чем Джейн могла что-нибудь ответить, она ушла, открыв дверь и беззвучно проскользнув в нее.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Джейн вытирала руки, когда услышала стук в дверь. Как только она крикнула «Войдите!», Джереми вошел в комнату. Он закрыл дверь, приблизился к ней и сказал:

– Стой там, где стоишь. Полагаю, что ты наденешь платье.

– Я думала, что не мешало бы это сделать.

– Хорошо… поторопись! На середине лестницы есть небольшая комнатка – я подожду тебя там. Не трать времени на макияж, ты вполне хороша в том виде, в каком есть. – И затем он исчез за дверью.

Джейн повесила костюм на два крючка за ситцевой занавеской, подкрасилась, натянула серое платье с причудливым орнаментом в виде завитков розового цвета, спускавшихся с левого плеча, и отправилась в маленькую комнатку на площадке посредине лестницы.

Она увидела Джереми, метавшегося по комнате, как гиена в клетке.

– Почему женщинам требуется так много времени на простейшие вещи?

– Вовсе нет, дорогой. В чем дело?

– Какое дело?

– В чем причина этой встречи?

– Мне нужно было увидеть тебя.

– Ты видишь меня.

– Джейн, о чем ты разговаривала с Джекобом Тавернером?

– Об историях, которые мне рассказывал на ночь дед.

– Что ты ему говорила?

– Я сказала, что одна из историй была о ходе, ведущем от берега.

– А такой был? Она кивнула.

– Что сказал Джекоб?

– Хотел узнать, где выход из него с этой стороны. Я ответила, что не думаю, что дед знал об этом, и замолчала. А потом подошли Эйли с Кастеллом.

Джереми спросил:

– Послушай, он и мне задавал подобные вопросы, – рассказывал ли мне дед о старом доме и что конкретно говорил.

– И что ты ответил?

– Я напустил туману.

Она снизила голос до шепота:

– А что говорил твой дед?

– Много всего. А твой?

– Всякую ерунду.

– Ты не собираешься рассказать мне?

– Только после тебя, но не здесь и не сейчас.

– Почему?

Они стояли довольно близко друг к другу, его рука обнимала ее. После ее вопроса он отодвинулся от нее и нахмурился:

– Потому что мне не нравится это место. И ты не должна здесь находиться.

– Джереми, перестань!

– Джейн, нам нужно убраться отсюда завтра же. Нам вообще не следовало приезжать.

– Да, дорогой, ты уже говорил это раньше. Знаешь, у меня такое чувство, что, если ты не перестанешь, это скоро начнет меня раздражать.

Он помрачнел:

– Бывают вещи и похуже раздражения. Если я и видел в жизни плохого парня, то это Люк Уайт. Кастелл – явный прохвост, а девушка Эйли выглядит до смерти испуганной. Не знаю, что за дела здесь творятся, но что-то тут не так. Поэтому мы уедем завтра.

Джейн открыла дверь и вышла. Джереми имел все задатки домашнего тирана, но она не собиралась ему подчиняться.

Она сказала:

– До встречи, дорогой, – и стала ждать Флоренс Дьюк, спускавшуюся по лестнице.

Она видела ее только издали, когда приехала, и подумала, что было что-то странное с цветом ее лица. Флоренс вряд ли могла побледнеть, но тяжелый красный цвет ее щек отливал странным лиловатым оттенком. Сейчас на ней было надето что-то из ярко-красного шелка, обильно испещренное розовыми и зелеными пятнами. Это «что-то» было довольно узким и слишком коротким и видело лучшие Дни.

Они стали спускаться вместе, и Джейн окутало облако сильного острого запаха. Она как раз подумала, что предпочла бы запах парафина, когда Флоренс тихо спросила:

– Я нормально выгляжу?

Джейн посмотрела на тяжелые, неопрятные волосы, излишек косметики, платье, туфли с безвкусными пряжками и сказала единственное, что можно было сказать:

– О да.

Сама бы она не посчитала это убедительным, но Флоренс сочла такой ответ за должное. Она положила крупную грубую руку с ярко накрашенными ногтями на руку Джейн и сказала своим глубоким голосом все так же тихо:

– Со мной случилось нечто ужасное.

– Что именно? Я могу вам чем-то помочь? Флоренс покачала головой.