Огненное колесо

– Это точно сделала она. Это не может быть никто другой.

Фрэнк взглянул на него, оторвавшись от своих аккуратных стенографических записей, и произнес голосом диктора Би-би-си:

– Я не знаю.

Инспектор вытащил из кармана нож, резко высвободил лезвие и начал затачивать сломанный карандаш.

– Конечно, она не Кастелл! Это должен быть Кастелл, ведь так? – Он хрипло рассмеялся. – Никакие замены не приемлются!

Мисс Сильвер кашлянула и негромко спросила:

– Скажите, инспектор, есть ли какие-нибудь новости об Эле Миллере?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Джереми и Джейн возвращались из Лондона. Это был один из тех серых дней, когда облака нависают слишком низко, а пар от земли струится им навстречу. Начинал сгущаться туман. Они проехали через Клифф сразу же после четырех и выехали с другой стороны, увидев и услышав море. Джереми смотрел направо, высматривая, как и в прошлый раз, два столба, отмечавших въезд в Клифф-Хаус. Когда они появились, попорченные погодой и разрушающиеся – один, увенчанный орлом, а второй с разбитой птицей, он притормозил.

– Я везу тебя выпить чаю с Джеком Чэллонером.

Джейн испуганно воскликнула:

– Зачем?

– Он мой приятель. Я позвонил ему, и он сказал, чтобы я привез тебя к чаю. Вот так.

– Почему ты меня не предупредил?

– Не знаю. Я не хотел, чтобы ты отказалась. Это обветшалый старый дом, но мне бы хотелось, чтобы ты его увидела. Джек хороший парень.

– Не здесь ли остановился инспектор Эббот?

– Да. Не думаю, что он сейчас здесь. В любом случае мы не являемся подозреваемыми.

Они миновали столбы и ехали по длинной запущенной дороге, которую обрамляли низкорослые, побитые ветром кусты со сплетенными ветвями. Дом, к которому они подъехали, был мрачным и неприветливым: он выглядел таким же запущенным, как и подъездная дорога.

Старик дворецкий впустил их в ледяную пещеру холла, провел их через него и вдоль коридора к небольшой комнате, в очаге которой горел огонь, шторы были задернуты, а две керосиновые лампы излучали много света, тепла и… запаха. Рыжеволосый молодой человек с довольно плоским веснушчатым лицом выбрался из потертого кресла и похлопал Джереми по плечу.

– Привет-привет! Как поживаете, мисс Херон? Очень мило с вашей стороны, что вы приехали сюда. Я очень тоскую здесь, когда остаюсь один. Фрэнк гоняется за убийцами, и я не думаю, что он вернется к чаю. Поэтому вы с Джереми, возможно, спасете мой вечер. Вы любите пончики? У Мэтьюса они всегда есть, потому что он сам их любит. Эти лампы жутко воняют, не находите? Боюсь, что в этом виноват я. Мэтьюс всегда просит меня не включать их сильнее, а я всегда забываю, и они начинают ужасно пахнуть. Конечно, этот дом требует, чтобы на него потратили около десяти тысяч фунтов. Здесь ничего не менялось в течение уже многих лет. Мой прапрадедушка женился на богатой наследнице, но разорился, играя в карты с принцем-регентом, и с тех пор ни у кого из нас не было ни гроша. Он истратил каждый фартинг из ее наследства. Зато повеселился, пока были деньги!

Говоря это, Джек расставлял стулья. В том стуле, который достался Джейн, была сломана пружина. Ковер выглядел давно не чищенным, но, возможно, это был результат долгого использования и обветшания. Джейн подумала, как тоскливо иметь на шее такой дом. Джек Чэллонер, похоже, мирился с этим, но она посочувствовала его будущей жене.

Как будто прочитав ее мысли, он рассмеялся и сказал:

– Так что все, что нам нужно, – это еще одна богатая наследница. Только мне придется держать ее подальше от этого места, пока не будет поздно идти на попятный. Ни одна девушка в здравом уме не взвалит на себя эту обветшавшую старую руину. Я хочу сказать, что она должна быть по уши влюблена в хозяина, ведь так? А я не тот человек, в которого девушки безоглядно влюбляются. Послушайте, хотите я вам покажу, насколько все здесь запущено? Джереми сказал, что ему хотелось бы увидеть, но я не могу представить почему.

Джереми все еще стоял у камина, глядя на огонь. Теперь он оглянулся и сказал:

– Это все рассказы моего деда. Его матушка рассказывала ему разные истории о твоих родственниках. В ее времена это был сэр Хамфри Чэллонер – где-то в сороковые годы девятнадцатого столетия. Мне бы хотелось увидеть семейные портреты.

– Хорошо. Но тогда нам лучше пойти сейчас, а то будет совсем темно. – Он повернулся к Джейн. – А вы? Может быть, вам лучше остаться у огня? Можно я буду называть вас Джейн? Я знаю Джереми практически всю жизнь.

Ему было почти столько же лет, сколько Джереми, но он выглядел моложе и напоминал Джейн большого дружелюбного щенка.

Они прошли через промозглый холл в совершенно холодную столовую, заставленную ужасной викторианской мебелью. Над массивным буфетом висел портрет сурового джентльмена с бакенбардами.

– Это старый Хамфри, – сказал Джек Чэллонер, – какие истории приписывала ему твоя прабабушка? Он был моим прадедушкой.

Джереми медленно сказал:

– Он лишил своего сына наследства, не правда ли?