Огненное прикосновение

Энни забыла о своей вспышке ревности.

– Мертв? – повторила она. – Что с ним случилось?

– Думаю, это был яд, – устало произнес Рейф. – Ты врач – что может убить молодого, здорового человека за несколько минут?

Она подумала.

– Есть много ядов. Синильная кислота может убить всего за пятнадцать минут. Мышьяк, наперстянка, аконит паслен – они тоже действуют быстро, если взять достаточ ное количество. Я слышала: в Южной Америке есть яд, который убивает мгновенно. Но почему ты думаешь, что его

отравили? Люди ведь болеют и умирают.

– Я не знаю, был ли это яд. Это лишь мое предположение Тенч был уже мертв, когда я нашел его. Я не вернулся в свои номер в гостинице в ту ночь...

– Почему? – перебила Энни, снова с негодованием взглянув на Рейфа.

Что-то в ее голосе заставило его повернуть голову, и, увидев выражение ее лица, он на какое-то мгновение смутился. Рейф прочистил горло и сказал:

– Неважно. Утром я пошел в номер Тенча и нашел его там мертвым. Я почуял что-то неладное: накануне Тенч почему-то сильно беспокоился, а спустя несколько часов умер, Во всяком случае, из его номера я ушел. Когда я спустился вниз, g холле гостиницы стоял Паркер Уинслоу: он жил в Нью-Йорке, и останавливаться в гостинице ему было незачем. Он сделал вид, что меня не заметил. Я вернулся к себе в номер и увидел, что, похоже, там кто-то побывал в мое отсутствие, но ничего не пропало.

– Тогда откуда ты знаешь, что кто-то был в твоей комнате?

Рейф пожал плечами.

– Просто некоторые мелочи лежали не там, где я их оставил. Я поспешно собрал вещи, но, прежде чем мне удалось закончить, два полицейских уже колотили в дверь. Я вылез в окно с тем, что успел взять. На следующее утро я прочел в газетах, что меня разыскивают за то, что я застрелил Тенча Ф. Тилгмана. Но Тенч не был застрелен, когда я видел его.

– Но зачем кому-то стрелять в мертвого человека? – озадаченно спросила Энни.

Он посмотрел на нее. Глаза его были холодны как зимний день.

– Если снести человеку полголовы выстрелом, можно заподозрить, что он умер от яда?

Она начала понимать.

– Применение яда требует некоторых специальных познаний. Не каждый знает, что именно использовать и в каких количествах.

– Правильно. Знает, например, врач. – Он снова пожал плечами. – У меня нет никаких познаний в медицине, поэтому, если бы обнаружилось, что Тенча отравили, я вряд ли бы стал подозреваемым. Думаю, кто-то проник в мой номер, чтобы убить меня тоже, но меня там не было. Потом я увидел Паркера Уинслоу в гостинице, а значит, мог его впутать в это дело, поэтому смерть Тенча сделали похожей на смерть от пули и в ней обвинили меня. Поскольку попытка убрать меня не удалась, приговор по обвинению в убийстве должен был отправить меня на виселицу. Меня трудно представить отравителем, но я действительно очень хорошо владею оружием. Разумеется, для меня нет никакой разницы – разыскивают ли меня как отравителя или как убийцу-стрелка, в любом случае за мной идет охота.

– Зачем все это затевать из-за каких-то двух тысяч долларов? Как я понимаю, ты думаешь, что именно по этой причине убили Тенча. Ты сам сказал, что это не такое уж огромное состояние, да еще закопано где-то во Флориде. Это не то же самое, что ограбить человека, который уже имеет при себе эти две тысячи долларов.

– Я тоже подумал об этом. Поэтому отправился во Флориду, чтобы точно узнать, что же Тенч зарыл. Железнодорожные станции находились под наблюдением – мне пришлось ехать верхом, но у меня было преимущество: я знал, куда направляюсь. Они же знали о месте только приблизительно.

– Значит, дело было не в деньгах? – медленно спросила Энни. Его ледяные серые глаза встретились с ее взглядом Рейф ждал. – Дело в бумагах.

Он кивнул. Воспоминания вернули его на четыре года назад.

– Дело в бумагах.

– Ты нашел место, где Тенч закопал их?

– Да. Все было завернуто в клеенку.

Энни молча ждала. Рейф снова смотрел вдаль.

– Бумаги правительства, – медленно произнес он, – были документами о финансовой помощи командора Вандербильта Конфедерации.

Энни похолодела. Эти бумаги оказались ни чем иным как документальным свидетельством предательства самого бога того человека или, по крайней мере, одного из самых богатых людей в стране.

– Железные дороги – хребет армии, – продолжал Рейф все тем же спокойным, далеким голосом. – Чем дольше шла война, тем большую прибыль получали железные lороги. Вандербильт сколотил состояние во время войны. В личных бумагах президента Дэвиса был дневник, в котором онразмышлял о мотивах Вандербильта и результатах продолжения войны, которую он уже считал проигранной. Дэвис понимал, что война проиграна, но с деньгами Вандербильта он намеренно затягивал ее.

– Вандербильт знал об этих документах, – прошептала Энни.