Огненное счастье Светозара

Бесшумно ступая подошвами мягких туфелек, заменяющих в этом мире домашние тапочки, девушка подошла к высокому окну, выглядывая на улицу.

Маша успела заметить на стоявшем в углу комнаты кресле приготовленную служанкой свежую сорочку и решила, еще немного подсушив рыжую гриву, не дожидаться Белославы и одеться самой.

Едва слышно зашуршала открываемая створка высокой двери, и девушка, не оборачиваясь, сказала:

– Спасибо, что пришла, Белослава. Я уже готова одеваться, – а затем повернулась спиной к окну и вздрогнула.

Вместо служанки в покои проскользнул какой-то мужчина – высокий, широкоплечий и светловолосый. Всё это Маруся охватила взглядом в одно мгновение, мысленно отметив, что мужчина молод и невероятно, просто-таки нереально красив. Такое лицо вполне могло принадлежать ангелу небесному. То ли от неожиданности, то ли еще по какой причине, но девушка, прижав меньшее полотенце к груди, сначала вытаращила светло-зеленые глаза, но, будучи вполне закалённой своими девятиклассниками, гораздыми на всякие каверзные вопросы (и не только по преподаваемой ею физике), почти мгновенно оправилась от удивления и насмешливо произнесла:

– Это что еще за «явление Христа народу»?!

Похоже, ослепительный красавец-блондин не уловил глубинного смысла выражения, но Машу в тот момент это не особенно заботило – ее больше возмутил сам факт, что он вот так, по-наглому, без стука ворвался в отведенную девушке комнату!

Об этом она его и спросила! А этот Аполлон, вместо того, чтобы извиниться и убраться с ее территории, начал еще и шикать на нее: мол, не шуми так!

А потом и вовсе повел себя недопустимо! Девушка не ожидала от нахала такой прыти, потому и не успела отреагировать сразу, когда он одним гибким движением оказался рядом с ней и, схватив своими длинными ручищами (он и сам был высоченным, пожалуй, под два метра ростом, и Маруся, сама не будучи «метром с кепкой в прыжке», рядом с ним почувствовала себя какой-то Дюймовочкой), запечатал ей рот своими губами. Боже!! Вот что это было?! Нет, поначалу, видимо, он, и впрямь, намеревался только заткнуть ей рот, наверное, опасаясь, как бы из коридора их не услышали. Но затем что-то неуловимо изменилось между ними, потому что губы его стали мягко и нежно прикасаться к ее губам, а язык настойчиво толкнулся внутрь, заставляя девушку приоткрыть рот.

Надо сказать, что целоваться блондин определенно умел. Маруся почувствовала сладкое томление во всем организме и, выпустив из ослабевших пальцев полотенце, прижала ладони к широкой мужской груди. Остатки здравого смысла, еще шептавшего ей, что она тут стоит полуголая, в одном влажном полотенце, и с упоением целуется с незнакомым мужиком, Мария Николаевна Трошина, учительница физики, попыталась мобилизовать, чтобы сбросить какое-то прямо-таки колдовское наваждение, протестующе замычала и надавила на твердую грудь нахала в попытке освободиться, но тот только удобнее перехватил ее, зафиксировав затылок и спину девушки своими ручищами. Да еще и прижался к ней так, что для нее не осталась тайной физиологическая реакция незнакомца на полуголую неё! Маша давно уже не была невинной девочкой! Ха, какая еще «девочка» в ее-то тридцать?! И она прекрасно понимала, что это означает! И где-то на задворках разума шевельнулась вялая мысль: «Господи, она сошла с ума! Кто вообще этот мужик?!» И просто спасением для сохранения ее чувства самоуважения стал стук чьих-то каблучков по паркету, какой-то невнятный шум, раздавшийся за дверью, в коридоре, и Маруся крупно вздрогнула и вспыхнула ярким сердитым румянцем, мгновенно придя в себя. Она с силой толкнула мужчину в широкую грудь, а затем с размаху влепила ему хлёсткую пощёчину, процедив сквозь зубы:

– Пошел вон, извращуга!

Блондин, от ее толчка, ощутимо пошатнулся, но устоял на ногах, криво ухмыльнулся, ощупывая скулу, на которой уже расцветал алый след ладони, и высказался что-то на предмет того, что-де у нее, у Маши, рука тяжелая, а когда рассерженная и возмущенная девушка уже готова была добавить ему и по второй стороне смазливой физиономии (для равновесия!), этот бессмертный, наверное, на уровне инстинктов считал ее намерение и быстренько ретировался, добавив напоследок что-то о её «медовых устах»!

Отвесил дурашливый поклон и смылся! Вот же… зараза белобрысая!

Р-р-р! Маруся зарычала горлом и несколько минут пыхтела, как ёж, подбирая слова в адрес наглеца, а потом произнесла:

– И что это сейчас такое было?! – в недоумении спросила она пустоту. – Кошмар! – тихо ужаснулась учительница. – Машка, ты спятила! Млеть от поцелуев чужого мужика!.. Ужас! – и она затрясла головой, желая освободиться от воспоминаний о руках и губах белокурого красавца.