Огненное сердце

Да и с какой стати ей было сомневаться в том, что ее выберут? Работала она отлично, ее отчеты были превосходны, ее статьи были напечатаны в. нескольких солидных журналах, У нее была докторская степень по археологии, и она уже принимала участие в нескольких небольших раскопках в Африке. Ее опыт пригодился бы при таких важных раскопках, как в Квосалле. Туда отбирались только лучшие, но она знала, что как раз она и есть одна из лучших. Она была трудолюбивой, опытной, влюбленной в свое дело, и, кроме того, у нее был тот гибкий и здравый ум, который позволяет археологу по найденным фрагментам воссоздавать цельную картину жизни древних людей. Ей не могли отказать — для этого не было никаких причин.

И все-таки это произошло, потому что управлявшие Фондом безмозглые тупицы посчитали, что у них есть очень веская причина не включать ее в состав экспедиции: ее фамилия была Шервуд.

Декан археологической кафедры в университете заявил ей без обиняков: дочь «полоумного» Сайруса Шервуда не добавит престижа ни одной археологической экспедиции. Вся ее собственная работа, ее основательность и надежность были не в счет, все перечеркивала репутация ее отца, носившегося с бредовыми теориями.

Выходит, она билась головой об стенку. Это взбесило ее до крайности. Отец всегда говорил, что у Джиллиан хватит настойчивости на троих, но, похоже, сейчас это ей не поможет — куда ни повернись, везде тупик. Она не хотела оставлять археологию, она слишком любила ее. Но достичь вершин в карьере археолога ей никогда не удастся из-за ее фамилии. Археологические раскопки стоят больших денег, а желающих финансировать их не так уж много. Борьба за фонды шла не на жизнь, а на смерть. Получалось, что ни одна солидная научная команда не включит ее в число сотрудников для участия в крупных раскопках, так как само ее присутствие поставит под сомнение достоверность находок, и тогда финансирование будет закрыто.

Даже перемена фамилии ничего не даст, так как мир археологии тесен и ее знает слишком много людей. Ах, если бы не все эти тонкие закулисные маневры! Спонсоры финансировали известных археологов, которые привлекали к раскопкам внимание общественности, так что никто не хотел рисковать: включив в состав экспедиции мисс Шервуд, можно было получить плохие отзывы в прессе. Она участвовала во многих мелких экспедициях, но по-настоящему важные раскопки были для нее закрыты.

Да она вовсе и не хотела менять фамилию, даже если бы это помогло. Ее отец был замечательным человеком и блестящим археологом. Она горячо любила его и все еще тосковала по нему, хотя его не было на свете почти половину из ее двадцати восьми лет. Она приходила в ярость, когда думала о том, что весь его значительный вклад в археологию отметался из-за некоторых сумасбродных гипотез, которые ему не удалось подтвердить. Он умер в результате несчастного случая во время экспедиции в амазонскую сельву, где он надеялся найти неопровержимые доказательства одной из своих самых возмутительных теорий. Шервуда называли шарлатаном и глупцом, но после его гибели наиболее милосердные решили, что его всего лишь «не туда занесло».

Дурная слава Сайруса Шервуда преследовала Джиллиан и во время учебы в колледже, и в дальнейшей карьере, так что она давно решила, что должна работать упорнее других, быть скрупулезнее, усерднее и никогда не показывать, что ей тоже не чужды фантазии, которым с таким удовольствием предавался ее отец. Она посвятила всю себя археологии, работала без отпусков, используя каждую возможность для достижения поставленной цели.

И все зря.

Дочь «полоумного» Шервуда не хотели видеть ни на одних серьезных раскопках.

Джиллиан ударила руками по бетонному ограждению балкона. «Он не был полоумным, — яростно подумала она. — Он был немного рассеянным, немного нескладным и замечательным отцом, когда бывал дома, но еще он был чертовски хорошим археологом».

Размышляя об отце, Джиллиан вдруг вспомнила про ящики с его бумагами, которые она так и не удосужилась просмотреть. После смерти профессора Шервуда все его бумаги были упакованы, а дом продан. Ее сводный брат Рик увез ящики в свою большую квартиру и просто сложил их в углу. Они его не интересовали, и, насколько ей было известно, к ним так никто и не притронулся. Когда Джиллиан закончила колледж и переехала в свою собственную квартиру, она предложила Рику забрать их у него, чтобы не мешали, но он отказался — скорее всего, ей назло, а не потому, что вещи отца были нужны ему самому.

В этом, как и во многом другом, Рик ошибался. Хотя она никогда бы не уничтожила бумаги отца, она вовсе не рвалась получить их в свое распоряжение. Совсем наоборот. К тому времени Джиллиан была вынуждена с болью признать, что среди археологов за ее отцом прочно закрепилась репутация «полоумного», что над его теориями все смеются, и ей не хотелось прочесть в его записях что-нибудь такое, что могло бы подтвердить это мнение. Лучше сохранить память о нем чистой и незамутненной.