Огненное сердце (СИ)

Ребёнок перестал всхлипывать и вдруг прильнул ко мне своим тщедушным тельцем. Я гладил его по жёстким спутанным волосам и сам еле сдерживал слёзы, вспоминая добрую Лиману. Так нас и нашла Илона, вышедшая на поиски исчезнувшего подопечного. Девушка вздрогнула, увидев меня. Глаза её широко распахнулись. Илона хотела уйти, но я остановил её.

— Не торопись уходить, Илона, — попросил я, — вот Агыр, которого ты, вероятно, ищешь. Мне же пора, не буду мешать вам устраиваться на ночлег…

Я не знал что ещё сказать, молчала и Илона. Мы стояли друг на против друга и не смели шевельнуться. Наконец, призвав всю свою храбрость, я попытался взять девушку за руку.

— Не надо, Хизар, — красавица отпрянула от меня, увлекая за собой мальчика, — не надо…

Мне оставалось только растерянно пожать плечами и убраться прочь. В тот момент одиночество грызло моё сердце. Да, среди верных мне воинов я был как никогда одинок.

Утро разлило над Степью тусклый свет. Земля, покрытая тонким слоем выпавшего ночью снега, казалась угрюмой и пустынной. Эта мрачность сочеталась с разъедающей тоской, поразившей мою душу. Но, как сказал Одноглазый, правитель не должен давать волю чувствам. Не должен. Теперь жизнь моя подчинялась строгим правилам. И не только действия, но и малейшие движения души, малейшие стремления сердца. Я был чего-то не должен или, наоборот, что-то должен. Такие понятия, как «хочу» или «не хочу» навсегда остались в прошлом. И всё же я хотел. Хотел, чтобы Илона открыла мне своё сердце, чтобы она верила мне, а не боялась.

Двинулись в путь. Напряжение чувствовалось в каждом взгляде, в каждом шёпоте, в каждом движении, ведь мы приближались к Амбухату, единственному крупному городу, построенному нашим народом. Разумеется великие ханы уже знают о нашем приближении. Оставалось только гадать, что они предпримут: вышлют ли нам на встречу войско или предпочтут обороняться за городскими стенами. Первый вариант был желаннее. В этом случае нам удалось бы уничтожить много воинов Амбухата. А если они засядут в городе, как в крепости, задача усложнится. Однако это не должно нас останавливать.

Наконец через несколько часов по полудню впереди показались городские стены. Мы приближались. Казалось, что город вымер. Ворота были закрыты, снующие туда-сюда торговцы исчезли, на башнях не видно было людей.

— Похоже, что великие ханы заняли выжидательную позицию, — хмыкнул здоровяк Гурик.

— Да… — задумчиво протянул Одноглазый, — штурмовать придётся.

— Мы изначально знали, что так может быть, — сказал я, — стены, правда, высоковаты…

— Высоковаты стены! — хохотнул Джек Скиталец. — Видел бы ты стены западных городов! Вот там стены так стены, а тут одно посмешище!

— Хочешь сказать, что на Западе города лучше защищены? — спросил я, посмотрев на Джека в упор.

Он ни чуть не смутился.

— Да, Хизар, — ответил Джек, — ахары — славный народ, но города вы строить явно не умеете. Стены западных городов гораздо выше и сработаны они из камня, а не из навоза. Ты запросто сможешь призвать свой огонь и сжечь стены Амбухата.

— Сжечь город? Ни за что! — возмутился я.

— Я сказал, что ты можешь сжечь только стены, — возразил Джек.

— Но пожар перекинется и на здания, — продолжал спорить я.

— А ты контролируй огонь, — парировал Джек, — ты же человек с огненным сердцем. Что тебе стоит управлять пламенем?

Я задумался. Управлять огнём я, конечно, мог, но это было в бою при атаках противника. И то сказать я не мог использовать пламя, когда враг и соратник находились слишком близко друг к другу. Ведь огонь мог поразить не только противника, но и преданного мне воина. Тогда мне приходилось браться за меч. Смогу ли я сделать так, чтобы огонь уничтожил только стены, а пламя при этом не перекинулось бы на городские строения?

— Скиталец прав, Хизар, — Одноглазый положил мне руку на плечо, — ты должен попытаться.

— Хорошо, — произнёс я после недолгого раздумья, — но прежде отправим послов в город. Предложим ханам сдаться.

Неудержимый смех Скитальца огласил Степь. Воины тревожно переводили взгляд то на меня, то на Джека. Я не мог проглотить эту обиду, это явное проявления неуважения ко мне.

— Смеёшься надо мной, Джек? — почти как змея, прошипел я.

— Да брось, Хизар! — сквозь хохот проговорил насмешник. — Сам подумай, не глупо ли со стороны великих ханов добровольно отдавать свою власть?

— Не глупо, коли они хотят жить! — грозно произнёс я. — А не глупо ли тебе смеяться надо мной?

— Только не надо мне угрожать, человек с огненным сердцем, — Скиталец сделался серьёзным, — я волен смеяться над кем захочу, если услышу глупость. Отправишь послов, впустую потеряешь время.

— И всё же долг обязывает меня прежде попытаться решить дело миром, — нахмурился я, — там, за городскими стенами не только наши враги, но и наши друзья, жаждущие освобождения от гнёта.

— Ах да, я и забыл, что ты играешь в благородного героя, — кривая ухмылка вновь появилась на лице Джека. Этого стерпеть уже было невозможно. Я кинулся на Джека и схватил его за горло. Цепкие мои пальцы почувствовали жар, поднимавшийся из глубин моего существа.