Огненное сердце вампира

— Очень неразумно с твоей стороны, — зашептал в самое ухо вампир. — А если я не удержу, и ты упадёшь?

Он был прав, радужные сферы и огромная, словно таз со свекольным салатом клумба, остались далеко внизу. Мы же парили в прозрачной вечерней сентябрьской синеве, разгоняя светящиеся шары, нахально пытающиеся нас окружить, сесть на голову, прокатиться по спине. От полёта захватило дух, все мысли выветрились, потоки воздуха били в лицо, и я, зажмурившись, позволила ветру ласкать свои разгорячённые щёки, растрепать волосы. Руки Хальвара держали меня крепко, и я доверяла этим рукам, откуда-то зная, что они не уронят, не предадут, не причинят вреда.

— А почему вы на нашей стороне не летаете? — спросила я, стараясь перекричать свист ветра.

— Летать — скучно, хотя, если я тороплюсь, то делаю это и на вашей стороне. Но у вас мне больше нравится использовать машины, это довольно интересно, управлять грудой железа без использования магии.

От вампира исходил едва уловимый запах костра, свежей древесины и высушенной на солнце травы. И этот запах дурманил, кружил голову, пьянил.

— Что вам нужно от меня? — с трудом формулируя вопрос спросила я, пытаясь удержать последние остатки благоразумия. Лёгкость в теле и голове, желание, как можно теснее прижаться к вампиру, утонуть в его запахе, не давали сосредоточиться, мешали, как следует испугаться. Да, я боялась, но отнюдь не того, чего нужно бояться. Я страшилась, вот дура— то, что полёт закончится, что крепкие руки отпустят меня, что всё происходящее окажется сном.

— Просто хочу показать тебе вечерний город, ты же у нас никогда не была?

Вампир куснул меня за мочку уха, от чего странно, но стыдно, заныло внизу живота, а тело покрылось мурашками.

— Не доводилось, — вяло огрызнулась я. — До этого времени как-то обходилось без штрафов. Вот нужны вам были мои триста миллилитров. Насытились? Животы не трещат?

Нужно было немедленно избавиться от сладкого ощущения, в котором на данный момент прибывало моё тело, от мурашек ожидание чего-то непонятного, от желания раствориться в этом мужчине. Тьфу! Да что это со мной! Наверняка, очередные вампирские выкрутасы!

— Ещё слово, и получишь второй, понятно тебе? — равнодушно проговорил преподаватель и нырнул в гущу резвящихся шаров.

Нас закружило в сияющем разноцветье. Голубые и зелёные, жёлтые и красные, фиолетовые и розовые. Они прыгали, тёрлись о кожу своими тёплыми боками.

Внизу, под нами всеми цветами радуги переливался фонтан, обдавая прохожих мириадами брызг. Скользя над клумбой, лишь слегка задевая лепестки подолами юбок, танцевало несколько вампирских девушек. Кружась в танце, словно стайка пестрокрылых бабочек, они пели, протягивая к небу раскрытые ладони, на которых подпрыгивали, корча умильные рожицы, зверушки. У той, что в красном, на ладошке скакал огненный пёс, та, что в серебристом, держала пузатую полупрозрачную сову, сотканную из нагретого воздуха. Вампирша в голубом протягивала к небу змейку, собранную из сверкающих капелек воды, а девица в зелёном — демонстрировала крота.

— Лови! — крикнул нам, пролетающий мимо, чернявый вампир, и в нашу сторону полетело огромное красное яблоко.

Хальвар, отцепив одну руку от моей талии, поймал снаряд на лету, и предложил мне.

— Кусай, Кристина, тебя угостили.

Я послушно вонзила зубы в сочный сладкий плод. Яблоко оказалось чертовски вкусным, и я, стыд — то какой, не остановилась, пока не доела его полностью, под таинственно— насмешливым взглядом преподавателя, из его рук!

— Поздравляю тебя, — ехидно усмехнулся Хальвар, видя, как мои щёки начинают пылать от смущения. — Ты съела яблоко судьбы из моих рук.

— И что это значит?

— А это, глупая девочка, значит то, что теперь мы связаны судьбой.

— Так оно и есть, — проворчала я, начиная приходить в себя. — Мне предназначено судьбой терпеть вас и вашу энергоотдачу все годы обучения в институте. Судьба, ничего не поделаешь!

— Нет! — расхохотался вампир. — Яблоко, подаренное молодой девушке магом земли в праздник всех стихий, символизирует семейные узы и рождение ребёнка.

— А сегодня праздник всех стихий? — спросила я, стараясь уйти от щекотливой темы.

— Да, по этому я и пригласил тебя на вампирскую сторону именно сегодня. Хотел, чтобы ты увидела, как здесь красиво, и как гуляет наш народ по праздникам.

Я хотела спросить, для чего ему это нужно, но вовремя прикусила язык. У вампиров свои причуды.

Никогда в жизни мне не было так легко, так беззаботно и весело. Всегда, сколько я себя помню, в разгар редкого веселья закрадывалась мысль об отце: «А правильно я поступаю? А что бы сказал папа», «Только бы не появился отец, ведь он всё испортит». Как правило, мои опасения с точностью сбывались, он появлялся и портил. В школьные годы мы с Дашкой могли сидеть в её комнате, читать, болтать или слушать музыку. Но раздавался дверной звонок, и на пороге Дашкиной квартиры возникал отец. О нет, он никогда не орал на меня в присутствии других людей. Ему доставляло удовольствие унижать меня перед ними, растаптывать моё чувство собственного достоинства, мешая его с грязной землёй.