«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя

– С этим вкуснее и сытнее. Матвей Власович, не смущайтесь, ешьте. Консервы можно на огне чуть подогреть. Софья Ильинична, не пугайтесь меня, я не демон какой, – я распечатал шоколад и протянул его девушке, – вот, это вкусно и питательно. Попробуйте.

Софья, смущенно поглядывая, осторожно взяла протянутую упаковку.

– Благодарствую, боярин.

Удовлетворенно хмыкнул – боярином признали, а не хлопнулись в обморок, это уже достижение. Немного посмотрел, как, осмелев, аборигены навалились на еду, занялся своим лицом. Достал салфетки, смочил их водой и стер тактический крем. Протер лицо начисто еще раз, затем вытерся чистой салфеткой.

Котелок уже закипел. Сдвинул его от огня, достал кружку, вскрыл пакетик кофе, высыпал порцию сахара и налил кипятка. Прихлебывая кофе, наблюдал, как аборигены, освоившись, уминали продукты из пайка.

– Этот паштет просто невозможно вкусен! – Кубин облизал пластмассовую ложку, посмотрел на нее и спросил: – А что это за материал?

– Пластик. Очень дешевый материал.

– Удивительно! – он вновь зачерпнул паштет. – И вкусно!

Я допил кофе и стал прибирать то, что не пригодилось сейчас: баночку с поливитаминами, жевательную резинку, таблетки пантоцида, сухое горючее, спички, дезинфицирующие салфетки…

Все сложил в кармашек ранца. Заметив взгляд Кубина, хмыкнул, поняв его желание, и сделал ему кофе. Протянул кружку старику и показал на пакетики с сахаром:

– Посластите.

– Не надо.

Я навел киселя из пакетика рациона в пластиковый стаканчик и подал Софье.

– Вот, попробуй, краса-девица.

– Благодарствую, – слегка покраснела девушка.

– Только смотри, пей осторожно. Горячее.

Матвей Власович пил кофе с наслаждением, причмокивая и громко выдыхая после каждого глотка.

– Уф, велелепно-то как! Какое наслаждение! – Жмурился от удовольствия Кубин. – Боле тридцати лет не пил сей напиток. Уж и не чаял…

Вдруг его взгляд стал более красноречив. Я поднял бровь. Кубин обернулся к девушке:

– Софья Ильинишна, подь покамест посмотри обуву для себя, а мы с Владимиром Ивановичем поговорим. – И, дождавшись ухода девушки, продолжил: – Будьте любезны, закурить… пожалуйста…

Усмехнулся и протянул раскрытую пачку старику. Тот вытянул сигарету, удивленно прочитал на ней название – «Петр Первый», – затем прикурил от уголька. Теперь он наслаждался табаком.

– Вы простите старика, расклеился с оказии такой, – тихо проговорил Матвей Власович. – Неожиданно и невероятно все. Рассказ ваш о будущем, и вообще… за тридцать лет забыл, что это такое…

Кубин поднял оброненную обертку от шоколада и с удивлением прочитал:

– «У России есть только два союзника – армия и флот». Александр Третий».

Взгляд его вновь погрустнел. Я выудил фляжку с коньяком и предложил:

– Матвей Власович, давайте на «ты»?

– Давай, чего уж… – махнул рукой Кубин.

Я плеснул коньяка в кружку, и мы выпили на брудершафт.

– Ну как? Власыч, полегчало?

– У-у-ух! – Лицо его разгладилось. – Власыч? Мне нравится, Володя. И…

Он улыбнулся, выразительно посмотрел на карабин и застенчиво попросил:

– Можно посмотреть?

Я отсоединил магазин, дернул затвор. Вылетевший патрон защелкнул в обойму и передал «Тигр» Кубину.

– Это карабин «Тигр», гражданский вариант СВД. Прицельная дальность триста метров.

– Какая интересная компоновка. – Кубин приложил приклад к плечу и прицелился в сосну. – Удобно, а СВД – это что, тоже винтовка?

– Да, снайперская винтовка Драгунова – эффективная дальность восемьсот метров, с оптикой до тысячи трехсот.

– Что за оптика?

Я вынул из ранца футляр с прицелом, достал его и присоединил к «Тигру».

– Попробуйте.

Власыч посмотрел в оптику.

– Изрядно-изрядно! А-а-а… – Его глаза остановились на рукоятке пистолета.

– Это ГШ-18, – сказал я, вынимая пистолет. – Самозарядный пистолет Грязева-Шипунова. Калибр девять миллиметров, магазин на восемнадцать патронов. Убойная штучка. Шьет любой броне… любую современную броню. Даже щит ему не помеха.

Кубин кивал, любовно поглаживал «Тигр», иногда прикладывался к карабину, целясь в разные места.

– А что это на нем? – и он показал на зеленую махру, намотанную на цевье и прикладе.

– Это для незаметности. Как мой маскхалат и чехол на ранец. Ладно, Власыч, – я поднялся и забрал «Тигр» у Кубина, – у нас много дел и вопросов, ждущих решения.

Я зарядил карабин и перебросил его за спину.

– Да-да, – поднялся Кубин. – Надо все добро прибрать.

Для начала мы оттащили трупы в сторону.

– Глянь-ко, Володя, – дед показал на мертвяка, одетого в хорошую кольчугу, – а ведь эта броня русской работы.

Я пригляделся и пожал плечами. Для меня никакой разницы. Заметил лишь иное плетение, и мельче, чем у Куклина. И еще, это именно тот мертвяк, на которого косился пленник. Всмотрелся в лицо, затем осмотрел остальных. Хм, а этот отличается, и заметно. Разрез глаз уже, скуластее, у всех обычная борода, а тут лишь тонкие усы… и вообще, этот дохляк лучше одет. Ох, недаром пленник косился на него.

– Власыч, – позвал я Кубина, – я думаю, это был у них старший.

– Согласен, – кивнул дед, – я хоть басурманского не разумею, но по разговорам понял – десятник это. Говорил резко, высокомерно и зыркал все время. Недобро так.