«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя

– Хорошо. Вот что, Демьян, видишь холм рядом с деревней? Туда тоже кого-нибудь поставь. Пусть смотрит внимательно. Сколько хоть свободных парней осталось?

– Восемь. Это те, что ночь стояли.

– Дай поспать им часок, потом в эти кусты их определи сторожить.

Демьян, вздохнув, кивнул и скрылся в кустах. Я подъехал к братьям Варнавиным:

– Михаил, Николай! Ты, Михаил Терентьич, смотри в ту сторону, ты, Николай, туда. Как дымы заметите или еще что, знак подайте. Бояре! Все держимся тут, у кустов.

– Боярин!

– Что?

Я повернулся к ломающему в руках шапку мужику.

– Боярин, – поклонился он, – заупокойную будете читать?

– Сколько могил выкопали?

– Да уж больше тридцати десятков сробили. Пора уж и хоронить. Так будете читать заупокойную?

– Будем. – Я наклонился и прошептал подъехавшему Садову: – Ты заупокойные молитвы знаешь?

– Нет.

Выругался про себя и вздохнул:

– Вот и я не знаю. «Отче наш» читать будем. Поехали.

Вместе с Садовым подъехали к краю погоста. Два мужика с лопатами стояли наготове. Дальше на том краю поля остальные мужики споро копали ямы под могилы. Мы слезли с коней. Я снял саадак и щит и повесил их за спину. Пусть будут со мной, так спокойней. Глазами показал Садову на щит. Он кивнул и закинул его за плечо. Тяжело все таскать, но так надо. Глянул на землю – песчаник. Собрался с мыслями и, перекрестившись, начал:

– Отче наш, Иже еси на небесех!
Да святится имя Твое,
да приидет Царствие Твое,
да будет воля Твоя,

яко на небеси и на земли.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь;
и остави нам долги наша,
якоже и мы оставляем должником нашим;
и не введи нас во искушение,
но избави нас от лукаваго.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.
Аминь.

Тело опустили в могилу. Мужики принялись засыпать ее землей, а мы перешли к следующей.

Я прочитал молитву больше десятка раз и, в очередной раз запнувшись на «небесех», толкнул Садова:

– Читай ты.

Садов перекрестился и забубнил:

– Отче наш, Иже еси на небесех!
Да святится имя Твое…

Я начал крутить головой, напряженно вглядываясь в подозрительные места. Наблюдатели исправно смотрели в свои стороны. Дымов не видать, пока все было спокойно. Может, и обойдется? Со счета я давно сбился, просто устал считать, сколько уже захоронено, и при этом еще работать головой, как радаром.

Остановились у очередной могилы. Очередь читать «Отче наш» была Садова. Взмыленные, потные и шатающиеся от усталости мужики уперли лопаты в землю и повисли на них.

– Ох, невмочь, боярин. Силушки больше нет, мож, отдохнем чуток?

Я сам уставший, с гудящей головой, вялым языком и с саднящей шеей. Садов тоже выглядел не лучше.

– Сколько уж погребли?

– Чуть менее пятидесяти десятков, – хрипло ответили мне.

Ого! Я посмотрел на солнце, оно уже клонилось к западу. Примерно часов шесть или семь мы неотрывно хороним. Я толкнул Садова:

– Читай. А вы напрягитесь, после этой и передохнем.

Садов забубнил, а я стал озираться, больше поворачиваясь всем телом, чтобы не тревожить шею.

Что-то мелькнуло в воздухе. Стрела! Автоматически толкнул Тимофея в сторону. Стрела, чиркнув о наплечник, улетела в могилу. Рядом выросла еще одна. Трехперая.

– Тревога! Поганые! В щиты! Все в щиты!

Перекинул свой щит и закрылся, одновременно прикрывая встающего Садова. О щит несколько раз ударило. Выглянул. Монгольская сотня крутилась, поливая нас стрелами. Черт побери, откуда они появились? Неужели дозоры вырезали? Посмотрел назад. Ну да, конечно, половина крестьян драпанула к лесу, половина забилась под телеги и воет от страха. Двое, что рядом стояли, вместо покойника в могильную яму сиганули. Холопы, слава Богу, пока целы, перебежками двигались к нам. Небось поняли, что не зря в брони целый день парились. Рядом с нами уже встали пятеро и прикрылись щитами. Один коротко на меня глянул и кивнул на колчан. Я поставил щит и крикнул:

– Держи!

Вынул лук, взял стрелу. Черт, где Демьян? Он здесь вроде должен быть. Защелкали луки, что были у холопов. О, монгол в ярком халате. На! Твой халат крестьянам достанется. На! На! На! У этих халаты поплоше, однако в мужичьем хозяйстве тоже сгодятся.

– Чего они сразу в копья не пошли? – крикнул Садов, метая стрелы. – Упустили время. Дали нам собраться.

– Привычка. Сначала стрелами утыкать. Потом готовое, не напрягаясь, взять. Только готовы мы были.