Огненные дороги

За время рейда нам удалось перегнать на нашу сторону шестьдесят бомбардировщиков и десять транспортных самолетов. Двадцать восемь немецких истребителей мы уничтожили на земле. Было сожжено семьдесят шесть средних и тяжелых немецких танков, больше двухсот автомашин и другой техники. Бригада вывела из строя около трех тысяч немецких солдат. Рейд закончился 15 февраля, а 20 февраля меня вызвали в Государственный комитет обороны.

Часть 4

Я разыскал Алесю. Мы не виделись с ней с ноября 1941 года. Я предполагал взять ее с собой в Москву. Все это время она воевала в составе нашего кавалерийского отряда. Когда Алеся зашла в мой штабной вагончик, я бросился ей навстречу. Но она встретила меня довольно прохладно. Я начал понимать, что наш отношения разрушились. Решил поговорить с ней начистоту. Обняв Алесю за плечи, я посмотрел ей в глаза.

– У тебя кто-то есть?

Она потупила глаза, помолчала минут пять и рассказала, что полюбила другого. Теперь они хотят пожениться.

– Что ж. Если у вас есть чувства друг к другу, я только рад. Вернусь из Москвы, и если все будет хорошо, сыграем свадьбу.

Девушка как-то сразу воспряла духом. Видимо, она думала, что я буду удерживать ее силой. Но я решил, раз она полюбила, то это к лучшему. Ведь я, по большому счету, кроме легкого влечения никаких чувств к ней не испытывал. Теперь главное, чтобы у нее с ее избранником все было серьезно.

Я стал готовиться к отъезду. Механики подготовили и заправили самолет. Со мной полетели Жора и Тихонович. Еще поздней осенью, когда стукнули морозы, но снега еще не было, наши разведчики нашли брошенный на болоте самолет И-16. Было похоже, что летчик повел истребитель на вынужденную посадку. Тихонович разобрал самолет на запасные части. Вооружение с него – две пушки калибром 20 мм и два пулемета – он установил на мой итальянский транспортник. Теперь он был оснащен четырьмя пулеметами и двумя авиационными пушками. Так как мой самолетик не обладает высокой скоростью, ему необходимо хорошее вооружение. Наши красноармейцы взяли в плен тринадцать немецких офицеров: семь офицеров СС и шесть офицеров Люфтваффе. Их тоже предполагалось переправить в Москву. 20 февраля 1942 года в 18.00 мы вылетели в столицу. Через пять часов мой самолет благополучно приземлился на аэродроме в Тушино.

Первой, кого я увидел на летном поле, выйдя из кабины самолета, была Капитолина. Моему удивлению не было предела. Она была в форме старшего лейтенанта медицинской службы. Я подошел к ней, и мы обнялись. Все это время мы общались только по письмам. Она знала, что я командую отдельной бригадой, а из разговоров в штабе полка узнала, что на днях прилетает из немецкого тыла командир бригады. Она догадалась, что это я, поэтому и пришла меня встречать.

Я спросил у нее прямо, свободно ли ее сердце для серьезных отношений. И Капитолина ответила согласием. Мне хотелось сразу пойти к ее командиру и поговорить о переводе Капитолины ко мне в бригаду, но меня уже ждал капитан госбезопасности, и я решил отложить это на более подходящее время. В машине, куда мы с капитаном сели, у меня откуда-то появилось какое-то смутное беспокойство. Я попытался поговорить со своим сопровождающим, но он молчал как камень. Не сказал даже, куда мы едем.