Огненные дороги Геона

Солнце клонилось к вечеру, и караван свернул на стоянку у небольшой афрской деревни. Телеги въехали за частокол, и ворота закрылись. Первый с Тузиком отправились с лошадьми к коновязи, а я пошел ужинать к Луцу. В этот раз я уже не был «охраняемым объектом», а стал полноценным охранником на довольствии, даже Тузик имел свой законный кусок мяса из общественного котла.

— Слушай, ты не знаешь, где живет таргиня Нара? — спросил я Луца.

— Знаю, почему нет. Я у нее лечился после ранения пару лет назад. А ты чего надумал? Хочешь к ней на прием попасть?

— Да, хотелось бы, у меня проблем со здоровьем море.

— Нет, парень, не получится, к ней бабы со всего Геона омолаживаться ездят. У Нары все расписано на годы вперед, да и денег у тебя, парень, столько нет. Я десять золотых за лечение ей заплатил, и то по блату.

— Ты хоть расскажи, где она живет, а там видно будет, может быть, чего и придумаю.

— Без проблем. Мы послезавтра будем проезжать мимо перекрестка, от которого дорога к ее пещере ведет, тогда и покажу. Все хочу спросить тебя: зачем ты в Шателье едешь? Мутный ты какой-то, вроде парень неплохой, но боишься чего-то…

— Ладно, чего уж темнить, все равно, если решил сдать меня на границе как подозрительного, то, может, передумаешь?

— А зачем мне тебя сдавать? Я не подданный империи. За такие вещи сразу из доверия выйду, и останется только по помойкам побираться, а не караваны водить.

— Тогда слушай. История моя простая. Зовут меня Валлин Бартолин, я из Фьера. Мой отец там кузницу держал. Потом кузня сгорела, а с ней и вся моя семья.

— Это тебя тогда так отметило?

— Нет, это уже в другом месте меня поджарили. Сгорело все дотла, ни дома, ни денег не осталось. Один как перст на целом свете и нищий, как шак. Завербовался тогда в пограничную стражу на границу с Чинсу.

— Это в «Зеленые призраки», что ли?

— Угадал, в них, родимых, — продолжил я врать во спасение своей шкуры.

— Ну, теперь мне все понятно. Гляжу, парень под дурачка косит, глазки отводит, труса празднует. А как до дела дошло, в одиночку почти всю банду перебил. Если бы тетива не лопнула, то все бы там и остались. Крутые у вас ребята в «Зеленых призраках», пару раз приходилось сталкиваться, не ко сну бы их вспоминать.

— Так вот, брали мы замок опального барона, и я по дурости под бадью с кипящим маслом попал, она меня из человека в урода превратила. На наше счастье, с нами был стажер из магической академии, он-то и довез меня живого до госпиталя. В госпитале мои раны за полгода подлатали и комиссовали как годного к нестроевой.

— Так у тебя пенсия нехилая должна быть.

— Не все так просто оказалось. Барон этот в Меране родню неслабую имел, нас чуть ли не в самоуправстве и грабеже обвинили. Пенсию еще оформить нужно, а на это деньги требуются. В госпиталь мне письмо от нотариуса пришло, что в Шателье умер дядя и оставил мне в наследства кузню. Однако здесь одно но нарисовалось, у дяди жена оказалась, и я ей пятьсот империалов отступного должен отдать плюс налоги на наследство.

— Случайно, не Лили твою тетку зовут?

— Да, Лили, а что?

— Знаю я ее, и дядю твоего знал. Попал ты, парень, по-крупному. Лили — девка Алоя Темного, главного бандюги в Шателье. Она за твоего дядю из-за кузни замуж вышла, Алою очень кузня понадобилась. Кузня стоит возле старой каменоломни, и из нее в город легко по подземельям попасть, и спрятать все, что угодно, можно. Ходят слухи, что твой дядя не своей смертью умер. У тебя как, с документами на наследство все в порядке?

— Да, в порядке вроде. Я их до конца оформить не сумел, денег для отступного не было. Поэтому и подрядился для одного хмыря в Кайтон съездить за информацией. По дороге на караван караи напали, еле ушел.

— Ну, парень, ты и везунчик, от караев уйти — это надо в рубашке родиться!

— Да уйти несложно было, их одиннадцать человек всего оказалось, — стал я набивать себе цену. — Однако все пошло наперекосяк, весь караван перебили, я только один спасся. Все имущество и деньги достались мне из погибшего каравана, даже лошади, на которых я ехал. Боюсь, как бы родня погибших меня донимать не начала. Ты не знаешь, на границе людей регистрируют при выезде?

— Нет, только пошлину берут. А тебе зачем?

— Думаю сказать, что не ездил никуда с тем караваном, а только до таргини Нары доехал и назад.

— Не получится, парень, к таргине таких, как ты, не пускают. Лучше сказать, что ездил в другое место за деньгами для отступного. Впрочем, есть у меня одна идея. Возьмешь в долю в кузнице?

— В смысле?

— Я даю тебе денег для отступного и плачу налоги за наследство, а ты мне половину кузницы.

— А не жирно будет, кузня двадцать пять золотых стоит?

Торговались мы долго, но моя возможность подслушивать мысли выручила и в этот раз. Договорились мы на двадцати процентах и возможности обратного выкупа доли Луца по двойной цене.