Огненные драконы

Он сделал это. Он был здесь, с Рейной. Что бы ни случилось дальше, он найдет способ справиться с этим, потому что он снова был со своей сестрой.

— Ты должна принять первой ванну, — сказал он Лисабет. Ему понадобилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

Девушка исчезла за дверью, а он плюхнулся на кровать, уставившись в потолок, который был из гладкого камня, как и стены. Потому что эта комната находится внутри горы, напомнил он себе. Потому что она внутри Дрекхельма.

Что скажет завтра Дракон-сходу? Какие ответы они хотели получить?

Как убедить их позволить ему остаться рядом с Рейной, не предавая волков?

Но, несмотря на слова медсестры и страх, который они вызвали, он также признался себе, что драконы были совсем не такими, как он себе представлял. Он еще толком не знал, кто они такие, но истории в Ульфаре и в Холбарде всегда изображали их кровожадными злодеями, живущими только для того, чтобы причинять боль тем, кто не был похож на них. И какова бы ни была правда, теперь он знал, что все гораздо сложнее. У драконов здесь были друзья, семья. У них были комнаты для гостей и дебаты о том, как правильно поступить.

Рейна нашла здесь дом, о котором он и не подозревал. Он не был уверен, что это значит для него или для Лисабет.

Он все еще был погружен в свои мысли, когда Лисабет вышла из ванной. Она была одета в драконью рубашку, тунику и брюки, ее черные кудри были мокрыми. Теперь ее лицо снова порозовело, кожа стала чуть менее белой и чуть более розовой под веснушками, но она покусывала губу, как делала всегда, когда волновалась.

— Андерс, — тихо сказала она, — что же нам теперь делать?

— Я не знаю, что мы можем сделать, — признался он. — Если у Дракон-схода будут к нам вопросы, а мы не сможем на них ответить…

— Знаю, — ее слова были едва слышны. — Но мы не можем вернуться домой. Так или иначе, я думала, что мы возьмем Рейну с собой, хотя полагаю, никогда не было никакого шанса, что нам удастся… я имею в виду, стая всегда будет следовать за нами. Профессор Эннар никогда бы не отпустила нас одних. И что бы мы сделали с драконом, когда вернулись в Холбард?

Андерс почувствовал еще один глубокий укол вины при мысли о том, что Эннар, их боевой учитель, которая подвергла себя и весь класс опасности, придет за ними. Если бы только, если бы только они не последовали за ним.

— Рейне здесь нравится, — сказал он, не совсем понимая, что думает по этому поводу.

— Как нравится? — спросила Лисабет. Лисабет всегда была единственной, кто защищал драконов в классе, задавала вопросы о том, как они могут быть такими злыми, как утверждали их учителя, когда они когда-то работали вместе с волками, производя магические артефакты, найденные по всему Валлену. Но сейчас она выглядела маленькой и испуганной.

— У нее были недели, — сказал он. — Не похоже, чтобы очень долго, но я был в Ульфаре столько же времени. И мы довольно хорошо узнали друг друга.

— Конечно, — ответила Лисабет. — Ты — мой лучший друг. Полагаю, у нее было столько же времени, чтобы познакомиться с драконами. Она захочет остаться здесь.

— Ну, помимо того, что она завела здесь друзей, Волчья Гвардия пыталась убить ее в прошлый раз, когда она была в Холбарде, — заметил он. — Она тоже захочет, чтобы мы остались. — По крайней мере, она захочет, чтобы он остался… он заставит ее позаботиться о Лисабет. — Я не знаю, безопасно ли это, но нам больше некуда идти. Мы украли Чашу. Или, по крайней мере, я, но они не поверят, что ты не имеешь к этому никакого отношения. Только не после драки. Они видели, как ты защищала Лейфа.

— Я должна была, — беспомощно сказала она, опускаясь на кровать напротив него. — Если бы глава Дракон-схода был убит, то началась бы война, достаточно большая, чтобы последняя великая битва выглядела как игра. Каждый может понять это.

— Может, когда кто-нибудь объяснит, — согласился он. — Но ты же сразу это увидела, а никто больше не задумался. — Это была Лисабет, всегда умная, всегда решающая головоломки. — Как ты думаешь, что будет, если мы попытаемся вернуться?

— Изгнание, — прошептала она. — Украсть Чашу и драться — это предательство стаи. Они могут посадить нас на корабль из Валлена, чтобы мы никогда не вернулись.

Ребята притихли, представляя себе эту полную потерю своего дома, эту разлуку со всем, что они знали. По-своему Лисабет потеряла даже больше, чем он.

Лисабет дочь Сигрид, которая была Ферстульф, предводителем Ульфара — всех волков. И хотя Сигрид иногда пугала, обычно подавляла и, возможно, была не совсем честной, она все же оставалась матерью Лисабет. Андерс не понаслышке знал, что такое потерять семью, но он вернул Рейну, по крайней мере, сейчас. Потеря Лисабет только начинались.

Андерс мог представить себе холодный, бледный взгляд Ферстульф так же ясно, как если бы она была прямо перед ним. Тот факт, что Лисабет была ее дочерью, не спас бы их от ее гнева или от изгнания, если бы она добралась до них. Лисабет пришлось смириться не только с потерей стаи, но и с осознанием того, что ее собственная мать не позволит ей вернуться домой.