Огненные годы

Армии, эти банды приносили неисчислимый вред советскому народу: устраивали еврейские погромы, грабили базы снабжения, убивали советских работников, особенно большевиков и красных партизан. Деревенские богачи и буржуи всячески помогали им в борьбе против Советской власти. Они хотели вернуть старый режим, царя и помещиков.

Был вечер. На густо-красном горизонте тяжко громоздились и лезли к зениту грозовые тучи. По широкому шляху из Екатеринослава длинной вереницей тянулись мужицкие телеги и тачанки. Они возвращались с большого воскресного базара. На возах громоздились пустые кадушки и макитры6, кухонная посуда, граммофонные трубы, зеркала и ведра, столы и стулья – словом, все, что можно было выменять у голодающих горожан за хлеб, молоко и картошку.

Крестьяне явно спешили домой. Не желая остаться в одиночестве, задние возчики усердно нахлестывали и понукали криками своих коней:

– Та ну, швыдче, ковурый!

– Гей, Петро! Чи здыхае твоя кобыляка, чи шо?

– Трохым, геть со шляху, чого став, бач, лис близко!

Грозовые сумерки уже ползли по земле, окутывая дорогу зловещим полумраком.

Подъезжая к лесу, мужики незаметно вытаскивали из-под соломы короткие куцаки 7, иные нащупывали за пазухой револьверы, готовили ножи. Они явно чего-то опасались, со страхом поглядывая на темные овраги и в сторону леса.

Только одна расписная тачанка, запряженная парой коней и нагруженная до отказа разным барахлом, не то-

6 Макитра – большой глиняный горшок для замеса теста.

7 Куцак – винтовка с обрезанным дулом, обрез.

ропясь катилась в хвосте обоза. На ее задке, увязанное веревками, гулко громыхало старое пианино.

Лениво пошевеливая вожжами, конями правил здоровенный мужичище, с красным заплывшим лицом и толстой золотой цепочкой на рыхлом брюхе.

Рядом, словно курица на яйцах, сидела его жена. С

первого взгляда было ясно, что это почтенные и богатые люди,

Вероятно, по случаю выгодной спекуляции мужик изрядно выпил и теперь беспечно насвистывал украинские песенки. Это очень беспокоило его жинку, которая то и дело тыкала «чоловика» кулаком в спину:

– Та ну, красный пес, гони швыдче! Бач, як тэмно?!

– Тэмно? А нехай соби тэмно, – невозмутимо отвечал «красный пес» и не думал торопиться, – мини що: дорогу я знаю, село знаю, ворота знаю – усе знаю. Хиба ж я пьян, чи що? Бач, у мэнэ яка цидуля е?

Пьяный кулак выразительно шлепнул ладонью по пустой кубышке, из которой торчала ручка нагана;

– Хлоп, и в голове дырка.

Жинка разъярилась еще больше:

– Вот дурна дитына! Хиба ж ты не чув, що тут сам

Махно гуляе? Гони, кажу, швыдче!..

– Батько Махно? – живо отозвался мужик. – А нехай соби гуляе, дай ему боже… Вин же на радяньску владу идэ, щоб ий кишки повытягло!

И кулак разразился забористой бранью по адресу Советской власти. Наругавшись вдоволь, он вдруг бросил вожжи, смачно шлепнул ручищей по жирной спине своей жинки:

– А хошь, Олена, я для батьки Махно «Боже царя»

спою? Хошь? Ей-богу, спою и на музыке натрынькаю…

Мужик повернулся к пианино и лихо забарабанил кулаками по крышке:

– Бо-о-о-же, царя храни, сильный дер…

– Стой!

– Стой!..

– Руки вверх! – внезапно загремело над ухом кулака. И

его кони в мгновенье ока оказались свернутыми в обочину, а перед глазами блеснуло черное дуло револьвера. – Оружие и деньги! – грозно крикнул незнакомец, направляя пистолет в лоб кулаку.

В ужасе воздев руки к небу, мужик растерянно забормотал:

– Деньги?.. Яки деньги?.. – Но, глянув в лицо грабителя, он вдруг увидел красную маску, разрисованную белыми полосками и черными пятнами.

– О, боже ж мий! Нэчиста сила! – взревел суеверный мужик, мешком падая на свою половину.

А перепуганная Олена уже лежала ничком, спрятав голову в большую макитру с остатками сметаны.

У тачанки появился еще один грабитель в такой же страшной маске.

– Да они совсем окачурились от страха, – сказал первый, опуская дуло пистолета. – А ну-ка, обыщи их, Овод!

Второй грабитель проворно обшарил воз и кулака.

– Есть оружие, брат Следопыт! – радостно крикнул он, выхватывая из кубышки наган.

– Даешь поход! – отозвался грабитель, названный

Следопытом, и тотчас спрыгнул с колеса тачанки.

Две красные маски мгновенно исчезли в ближайшем овраге, а перепуганная чета еще долго лежала на месте, боясь шелохнуться. Наконец мужик осторожно приподнял голову и огляделся по сторонам. Вокруг все было тихо.

– Дэ ж воны? – изумился он, крестясь. – Мабуть наваждение було, чи оборотень який? Дывысь, Олена!.

И только теперь мужик заметил, что на плечах его жинки, вместо головы, торчала огромная макитра:

– Олена! Гей, Олена! Та дэ ж твоя дурна голова? Ты сказылась, чи шо?.

Услышав знакомый голос, Олена медленно подняла голову вместе с макитрой. По ее груди и шее стекала сметана.

Мужик невольно расхохотался;

– Бачтэ, яка штука!

Олена с трудом стащила свой нелепый колпак. Но, увидев хохочущего мужа, она побагровела от ярости и с такой силой трахнула его макитрой по голове, что черепки разлетелись во все стороны.

– Жинку чуть не заризали, а вин регоче, рыжий сатана!