Огненные острова (ЛП)

Так оно и было, поскольку кульминационный момент аукциона наступил только сейчас. Четверо человек вышло из палатки работорговца, неся на платформу клетку, накрытую старой парусиной.

Небрежное выражение сошло с лица бледного мужчины, он тоже заинтриговано поднял взгляд. Женщина-работорговец приказала одному из своих подчинённых показать содержимое небольшого чёрного сундучка.

Я увидел, как в нём вспыхнуло золото, она кивнула, хотя я заметил на её лице сомнение. Два других работорговца выглядели скорее недовольными.

Тучный продавец в вразвалочку поднялся на платформу и теперь стоял перед накрытой парусиной клеткой, вытирая со лба пот. Он, требуя внимания, поднял руки.

— Мы подошли к кульминационному моменту нашего аукциона, — прошепелявил он. — Вот уже как три десятка лет я продаю лучших рабов, которых только можно найти, но такого случая ещё никогда не подворачивалось! Этот раб будет принадлежать эмиру или даже калифу, или королю! Мало того, что его вид порадует глаза сэры, что он содержит себя в чистоте, и у него есть манеры, нет, всё это меркнет перед огромным даром знаний, которые этот человек принесёт своему счастливому хозяину! Этот раб опасен, словно дикая кошка, но не бойтесь, чтобы защитить вас, он отдаст свою жизнь, поскольку продаётся с могущественным, магическим ошейником, привязанным к камню, который я держу в руке! — торговец поднял вверх серебряный браслет с большим чёрным драгоценным камнем. — Он чрезвычайно опасный воин, и много лет был бичом для наших новых друзей, но князь Целан лично победил его в тяжёлом бою! — торговец поклонился перед бледным мужчиной в коже, на губах которого заиграла довольная и в то же время злобная улыбка. — Он мог бы его убить, но по милости своей, князь Целан решил подарить ему жизнь в кандалах. Он сам создал магический обруч, который свяжет раба. Такой сделки больше никогда не будет, поскольку раб один из последних своего вида!

Значит этот Целан был и полевым командиром, и маэстро. Или даже некромантом.

По сигналу, помощник убрал с клетки тяжёлую парусину.

— Раб, достойный правителя, соответственно установлена минимальная ставка: десять золотых крон за одного из последних бессмертных эльфов, который связан магией!

В толпу как будто бы ударила молния, затем последовали громкое бормотание, ахи и охи, и пока я ещё недоверчиво смотрел, женщина-работорговец подняла свою руку, обвитую кольцами.

— Десять крон! — громко крикнула она сквозь толпу. Другой работорговец тоже уже поднял руку, отчего бросил на неё сердитый взгляд.

— Одиннадцать крон! — теперь крикнул он, в то время как третий недовольно заглядывал в свой кошелёк и качал головой.

Эльф стоял в клетке голый, как родила его мать. Он был ранен, на теле отчётливо вырисовывались следы от жестокой схватки, но о его ранах позаботились. Его запястья и лодыжки распирали жерди, снабжённые рунами, цепь вокруг шеи заставляла его стоять прямо, стольной язычок мешал ему говорить. Его ярко-зелёные глаза презрительно обводили взглядом толпу. Возможно, он и был рабом, но ещё не сломлен. Он действительно был эльфом, обладал тонкими чертами лица своего вида и к тому же сильно был похож на одного из братьев по оружию принца Имры, Рита — самого молчаливого из эльфов в окружении Имры.

— Одиннадцать крон и пять серебряных монет! — выкрикнула женщина.

— Двенадцать!

— Пятнадцать крон! — выкрикнула женщина, её голос чуть не срывался. Другой открыл рот, затем покачал головой и бросил на неё убийственный взгляд.

— Пятнадцать крон за легендарного эльфа! — выкрикнул продавец с жадностью в глазах. — Кто-нибудь предложит больше за одного из последних эльфов?

— Двадцать, — услышал я сам себя, когда вышел вперёд и поднял руку. — Я предлагаю двадцать золотых крон.

Женщина обернулась, словно её ужалила тарантула, и недоверчиво посмотрела на меня.

— Двадцать золотых крон… и семь серебряных монет! — выкрикнула она.

Я холодно посмотрел на неё.

— Двадцать пять крон, — ответил я, вложив в голос презрение.

Воцарилась тишина. Торговец посмотрел на женщину, которая, прикусив губу, не сводила с меня сердитых глаз, затем перевёл подозрительный взгляд на меня.

— У вас золото с собой, эссэри?

— Да, — лаконично ответил я.

На мне всё ещё были тёмные одежды, которые так любили носить телохранители Бессарина. Они почти не отличались от того, как одевались работорговцы. Я сунул руку под дублет и достал кошелёк.

— Я предлагаю тридцать золотых крон, — теперь решительно произнесла женщина. — Вам только нужно подождать до завтра, Эфарин.

Эфарин покачал головой.

— Вам известны правила, сэра, — ответил он с сожалением.

Князь Целан подошёл и посмотрел на меня.

— Скажите, сэр, что вы собираетесь с ним делать? — спросил он с мягким акцентом.

Я посмотрел ему прямо в тёмные глаза.

— Правда ли то, что у него хоронятся в голове эльфийские знания?

Князь кивнул.

— Правда.

— А этот браслет с камнем заставит его дать мне ответы, которые я ищу?

Он снова кивнул.

Я пожал плечами.