Огненные птицы

– Нет, – не соглашалась Лили. – Я не думаю, что проблема здесь в деньгах, Питер. Все дело в той дымовой завесе, которую распустил Крэндалл. Если принять во внимание, сколько мы имеем и насколько грандиозны наши планы, то не думаю, что какой-нибудь банк согласится оказать нам поддержку. До тех пор, пока мы не сможем убедить их в том, что акции будут проданы нам, а не этому миллионеру-коллекционеру. Вот тогда мы сможем провернуть эту сделку.

– Ладно, ты меня убедила. Значит мы должны стремиться овладеть этими акциями. Это наше исходное условие для переговоров.

– Да, именно это, – Лили направилась к столу и достала из ящика список членов правления. – С кого мы начнем?

– Я и так помню его наизусть, можешь мне не показывать, – заверил ее Питер. – И, полагаю, даже знаю, с кого нам следует начать.

– Уилла Крэйсон? Дочь, вызвавшая такое недовольство у покойного мистера Бэсса?

– Нет. Прошло двенадцать лет с тех пор, как умер Бэсс. У меня нет такого чувства, что миссис Грэйсон до сих пор носит по нему траур. Нет, это должен быть кто-нибудь из свеженьких, попавших в опалу. Мамочка Харви Майкла Деммера, например.

Назавтра, в четверг, во второй половине дня Лили занималась записями некоторых сцен для передачи, она была свободна до трех часов. Еще вчера было решено, что именно ей, а не Питеру, следует позвонить миссис Деммер.

– Если верить словам Харви Майкла, – размышлял вслух Питер, – мамочка не только боится этого старикашку, но и ненавидит его всей душой. Этого, конечно, маловато для нас, но все же мне кажется у тебя больше шансов, чем у меня.

И она согласилась. И стояла теперь в вестибюле дома на Восточной шестьдесят пятой улице в четверг, в одиннадцать утра под плотоядным взором лакея. Вчера вечером она разговаривала с этой женщиной по телефону. Теоретически неожиданный визит мог бы быть и результативнее, но на практике это было неосуществимо. Нынче уже не оставалось возможности просто так попасть на верхние этажи мало-мальски приличного манхэттенского дома, избежав допросов и выяснений. Лили наврала ей по телефону с три короба, убедив эту леди в том, что им следует побеседовать относительно будущей телепередачи Лили.

– Лили Крамер, – повторила ее имя эта дама. – Знаете, а моя кухня очень далека от совершенства. Даже когда был жив мой муж, мы часто ели в гостях или ресторанах. А сейчас и подавно…

– Я просто собираю материал для серии передач о манхэттенских квартирах и различных типах кухонь и мне хотелось бы взглянуть на вашу, – очень вежливо прервала ее Лили.

– Ну, если вам так надо, то поговорить можно. Заходите.

И теперь лакей этой самой миссис, изучив ее, принялся говорить в домофон:

– Да все так. Это именно та леди, которая рассказывает о ресторанах по телевизору. Я ее уже много раз видел. Это действительно Лили Крамер. Я в этом не сомневаюсь.

Лили должна была быть благодарна человеческой натуре. Бывало, проходя по улицам, обедая в ресторанах, делая покупки в магазинах, она замечала, что ее не узнают. Но стоило чуть подтолкнуть людскую память, хотя бы намекнуть, кто она есть, что они могли ее видеть по телевизору, и люди тотчас же ее узнавали. Может быть, и не узнавали, так делали вид. Люди не очень охотно готовы признать свою невежественность в отношении тех или иных событий культурной жизни, и Нью-Йорк в этом смысле не исключение. Она поблагодарила привратника и направилась к лифту.

Луиза Деммер имела светлые волосы с латунным отливом. Вероятно, ей лет пятьдесят пять, пятьдесят шесть, отметила Лили. Далеко не красавица: очень длинное лицо, почти полное отсутствие подбородка, но эти недостатки с лихвой восполнялись ее фигурой, которая и теперь была очень хороша. На ней было одно из платьев в стиле Дианы фон Фюрстерберг – одеяние, обернутое вокруг тела. Разумеется, теперь оно не было последним криком моды, но достоинства фигуры оно подчеркивало. Она поздоровалась с Лили за руку, и чего в этом жесте было больше: жадности до впечатлений или осмотрительности, Лили так и не смогла понять, и привела ее в гостиную, представлявшую собой жуткое смешение эпох и стилей, переполненную мебелью и безделушками, со стенами, на каждом квадратном дюйме которых что-то висело.

– Садитесь вот туда, будьте любезны, там лучше, – пригласила миссис Деммер Лили, кивнув на плюшевый диванчик, а сама устроилась на отороченной бахромой маленькой банкетке.

– Очень мило, что вы согласились встретиться со мной, – начала Лили. – Но с самого начала хочу сказать вам, что, по правде говоря, мой приход не имеет отношения к моей передаче.

Рот ее собеседницы открылся и в ту же секунду она вскочила.

– Ну вот что, леди, я не знаю, кто вы такая и какое вам до меня дело, но…

– Миссис Деммер, я действительно Лили Крамер. И у меня нет никаких преступных намерений по отношению к вам. Просто мне было необходимо увидеться с вами, а выложи я вам свою истинную цель моего прихода, вы вряд ли согласились бы встретиться.

Близко посаженные глаза Луизы приобрели палевый оттенок и сузились.

– Может быть, вы мне в двух словах объясните, что к чему, а потом выметайтесь отсюда…