Огненные слёзы (СИ)

Корт выдохнул с облегчением. Ауслаг, как глава Совета, принимал решение, исходя вовсе не из интересов Юты или её «паломничества». Просто, по всей видимости, Ауслаг счёл, что ему будет более выгодно избавиться от Корта, нежели от Гвирна. Возможно, считал, что с Гвирном будет проще справиться. А может, наоборот, надеялся договориться. Корта это уже не волновало.

В то время как Юта ошарашенно открыла рот, чтобы что-то сказать, Корт отвернулся и зашагал обратно сквозь толпу, поспешно расступавшуюся перед ним. Дело было не в том, что он злился или ему было противно смотреть на Юту — вовсе нет. Единственным, на кого он злился, был он сам. Только он был тем, на кого Корт не мог смотреть. Не мог смотреть на своё отражение в её серо-зелёных глазах.

Леда так и стояла у стены, где Корт её оставил. Она молчала. В её глазах не было ни упрека, ни даже удивления.

Корт посмотрел на неё умоляющим взглядом, беря её тёплые руки в свои.

— Я не мог отпустить её с Гвирном. Они погибли бы в песках. Но я смогу её провести. Ты знаешь это.

Леда слегка улыбнулась, не глазами, лишь губами, но и от этого у Корта свалился камень с души.

— Да, я знаю, — сказала девушка. — И я не боюсь того, что ты не справишься. Я просто не хочу, чтобы ты врал себе о своих мотивах.

Корт инстинктивно опустил глаза. Он делал так всегда, когда не желал, чтобы Леда прочла, о чём он думает. Неужели она о чём-то догадалась?

— Ты прожил в Утегате много лет. Он стал твоим домом, — продолжила Леда, — но я вижу, что есть что-то, что всё ещё держит тебя привязанным к Городу-за-Стеной. У тебя есть незаконченное дело или ещё что-то, что не даёт тебе двигаться дальше. Я думаю, ты хочешь вернуться туда не только ради неё, но и ради себя.

— Ты права, — выдохнул Корт. — Ты, как всегда, права.

***

Нельзя сказать, что Гвирн был разочарован. Он готов был сделать то, что требовалось, как и всегда. Но смог бы он на самом деле пройти через пески и ступить на неизведанные земли? Пожалуй, нет.

Гвирна охватывали противоречивые чувства. С одной стороны, он не хотел отпускать Юту с Кортом. Пусть бы это был кто угодно другой, только не он. Несмотря на презрительное отношение к изгою отца, Гвирн понимал, кто на самом деле является его главным соперником. А значит, Юта ни за что не должна достаться ему. В этом смысле их совместный с Кортом поход был худшим, что только можно было придумать.

Но с другой стороны, Гвирн был достаточно рассудителен, чтобы понимать, что Корт был тем человеком, кто наверняка мог доставить Юту в Город-за-Стеной и вернуть обратно. Отбросив неприязнь к нему, Гвирн понимал, что каждое слово, сказанное Кортом Совету, было правдой. Он — единственный, кто сумел выжить в песках за последние восемьдесят лет. А значит, нет никого, с кем Юта была бы в большей безопасности.

К тому же Корт был женат. Что для атлурга, тем более для того, который хотел стать Кангом, не могло быть пустым звуком. И всё же Гвирн волновался. Он уже не был уверен в том, что согласиться с затеей Юты было таким уж хорошим планом. Хотя тогда это казалось вполне разумным — поддержать её в том, что было для неё важно. Тем более что это расходилось с тем, как вёл себя Корт. А значит, выгодно выделяло Гвирна в её глазах.

Просто Гвирн не думал, что дело зайдёт так далеко. Он думал: Юта поиграется с этой мыслью и бросит. А теперь уже не мог ничего изменить. Вот почему он снова шагал по коридорам Утегата, ведущим в один из самых тихих и укромных его уголков.

Зал Свитков ещё не был до конца восстановлен — слишком масштабными оказались разрушения. Здесь и по сей день валялись огромные глыбы обрушившегося свода. Их пилили на части и вывозили, но работы было ещё много. Камни валялись под ногами вперемежку с обломками стеллажей и порванными свитками, которые ещё не успели достать.

Работавшие тут атлурги каждым шагом поднимали мелкую удушливую пыль, заволакивавшую всё бледно-жёлтым туманом. Это воскресило в Гвирне воспоминания о том дне. И те чувства, что он испытал, когда ворвался в Зал Свитков. Впервые в жизни Гвирн увидел столь ужасающие разрушения. Он сильно растерялся. Увиденное потрясло его сильнее, чем он рассчитывал. Но он вспомнил слова отца: «Если ты не можешь управлять даже своими эмоциями, как ты собираешься править всем народом?», и взял себя в руки.

Теперь всё выглядело намного лучше, хотя ещё напоминало о печальном событии. Свод уже был восстановлен. Территория разрушенной части зала отгорожена от остальной, не пострадавшей.

Навстречу Гвирну вышел Регут — новый гурнас, назначенный на должность при его содействии.

— Гвирн, — слегка поклонился гурнас, хоть в этом не было нужды. Пока они были равны. — Я могу чем-то помочь?

Слишком явное раболепие Регута раздражало, и Гвирн отмахнулся:

— Нет, ступай заниматься своими делами. Я здесь по личному вопросу.

— Как пожелаешь, — ответил гурнас и снова отправился в зону разрушения — он помогал извлекать свитки, которые ещё были под завалами.