Огненные слёзы (СИ)

И самым главным была — тайна жизни и смерти её матери, которая была жрицей Богини Тьмы. Которая была атлургом.

— Простите старуху, разговоры утомили меня, — подала голос Налада, про которую Юта, погружённая в тяжкие мысли, почти забыла. — Я уже не та, что была раньше — смелая и решительная, как твоя мать. Она была хорошей подругой, настоящей избранницей богини. Наверное, именно такие, как она, были среди тех, кому Старейшины Канора доверили сакральные знания. Нынче от меня никакого проку. Молодой человек, вы не проводите меня до моей комнаты? Мне надо прилечь.

Корт молча помог жрице подняться. Она опёрлась на его руку, практически повиснув на ней серой бесформенной тряпкой. Переступая по скрипучему полу мелкими шажками, под стать старушке, Корт увел её в комнату, расположенную с другой стороны дальше по коридору. Дверь за ними закрылась. В квартире стало совсем тихо — только, разрезая глухую тишину, тикали старые настенные часы со сломанной кукушкой.

Ватное молчание будто уснувшего дома взорвалось страшным грохотом, пронёсшимся эхом по длинному коридору от входной двери. Юта вскочила со стула с гулко бьющимся сердцем. Страх и ощущение нагрянувшей беды были такими сильными, что буквально приковали её к месту.

Тяжёлый топот нескольких пар ног, отозвавшийся по всей квартире дребезжанием стёкол в дряхлых сервантах, резко оборвался, не достигнув кухни. Новый удар, похожий на небольшой взрыв, сотряс квартирку от пола до потолка. Тут же прозвучало несколько выстрелов. За ними последовал чей-то истошный крик, а затем высокое дребезжание разбившегося стекла. Юте потребовалось мгновенье, чтобы сообразить: звуки раздаются из комнаты, где были Корт и Налада.

Не думая об опасности, она рванула в коридор. Он больше не представлял собой тёмный тоннель: варварски вскрытый с двух сторон — входной двери и спальни — его заливал свет с улицы. Во внезапно ворвавшемся дневном свете кружилась потревоженная пыль. Нелепыми, дряхлыми, уснувшими существами представали ветхие тряпки, висевшие на крючках вдоль стен и стопки слежавшихся книг.

Держась за стену, Юта двинулась к зиявшему пустотой проёму спальни. Оттуда доносились незнакомые голоса. Ни Корта, ни жрицы слышно не было. Когда Юте оставалось не больше двух шагов до комнаты, в раскуроченном проёме входной двери появилась высокая фигура. Юта не могла рассмотреть человека из-за света, лившегося с улицы. На мгновенье он замер, а затем бросился к ней:

— А ну стой!

Юта промешкалась всего секунду. А затем, вместо того, чтобы убегать, прыгнула ему навстречу.

— Это она! — взревел мужчина. — Держите девчонку!

Двое мужчин, находившихся в маленькой спальне, разом повернули головы на крик. Тот, что стоял ближе к двери, кинулся Юте наперерез. Он навалился на неё, сгребая в охапку, и поволок по коридору прочь от спальни. Но до того, как её схватили, Юта всё же сумела заглянуть в комнату.

Всего на один миг, но ей было этого достаточно. Старая журналистская привычка сослужила хорошую службу: при одном единственном взгляде картина запечатлелась у Юты в голове с пугающей чёткостью, во всех мельчайших деталях.

Налада была мертва. Её маленькое, костлявое, словно иссохшее ещё при жизни тело скрючилось на постели. Видимо, Корт успел уложить жрицу в кровать, где её и настигла смерть. Красное пятно расползалось из-под неподвижного тела. Край серой шали свисал с кровати, напитавшись кровью.

Но это было не единственное тело в комнате. В проходе между кроватью и древним трельяжем распласталось тело мужчины в серой униформе. Рядом с его рукой валялся выпавший из пальцев пистолет. Из груди торчала рукоять ножа. Одного из тех, что были предназначены для метания.

Окно в дальней стене было разбито, зияя острым провалом стёкол, как разинутая в оскале пасть. Старый истёртый ковер под окном искрился от осколков, бросавших на стены радужные блики. Одна штора была сдернута и бесформенной кучей валялась на полу вперемежку со стеклом. Корта в комнате не было.

Вся эта сцена отпечаталась у Юты перед глазами, словно моментальная фотография, сделанная на «Полароид». Чьи-то грубые руки тащили её по коридору, но она всё ещё видела перед собой набухающее от крови серое одеяло и странно умиротворённое лицо Налады, незряче уставившееся в потолок.

— Где свиток? — кричал кто-то Юте в ухо, больно вцепившись в руку и тряся её, как стебелёк. — Говори, где свиток с полным текстом пророчества?

Одно Юта знала совершенно точно. Одна мысль, за которую она хваталась, как за последнюю соломинку, давала ей надежду: Корта не было в комнате. Может быть, его выбросили из окна, но тогда на осколках была бы кровь. Так что, скорее всего, он выпрыгнул сам. А это значило, что он ещё жив.

— Отвечай, где свитки! — мужчина орал ей прямо в лицо, брызжа слюной и обдавая несвежим дыханием.

Юта молчала.

— Заканчиваем здесь. Проверь кухню. Ты, бери девчонку и уходим, — скомандовал другой голос. — Отвезём в Центр, пусть сами с ней разбираются.