Огненные стрелы

— А как с радиопередачами из 17-го корпуса? — поинтересовался Везнев.

— Об этом доме у меня есть кое-какие предварительные сведения. Завтра я отправлюсь туда. Петруша вас знает? — вдруг, без всякой видимой связи, спросил он лейтенанта Косева.

— Нет, не знает. Мы с ним не встречались.

— Ничего. Даже если он вас и не знает, нечего от него прятаться. Пойдем с вами в 17-ый корпус.

Огнянов поднялся, а за ним и его помощники.

МОРЗИСТ ИЗ 17-ГО КОРПУСА

— Итак, сегодня начинаем разведку в 17-ом жилищном корпусе, — объявил Огнянов. — Сейчас я хочу вам сообщить некоторые имеющиеся у меня данные.

Косев подошел к столу подполковника. Там лежала маленькая схема, начертанная карандашом.

— Это разрез фасада 17-го корпуса, — указал на нее Огнянов. — Здание трехэтажное, с двумя входами: А и Б; в каждом входе шесть квартир, по две на этаже. Пока что мы ограничим разведку тремя квартирами в левой части того крыла, куда ведет вход Б.

Лейтенант с некоторым удивлением посмотрел на начальника, но ничего не сказал.

— Во входе Б, по левую руку, живут три семьи: на первом этаже семья Матильды Карагезовой, на втором — Ивана Трифонова, на третьем — Христо Абаджиева.

Подполковник вынул из папки лист с заметками, наскоро просмотрел его и продолжал:

— В семье Карагезовой три человека: мать и двое сыновей. Отец умер в 1945 году, он держал винный погреб. Сразу же после его смерти вдова ликвидировала предприятие. Старший сын, Симеон, двадцати семи лет, окончил техническое училище, работает радиотехником, чинит радиоприемники. Младшему сыну, Борису, около 25 лет, он окончил консерваторию, работает в театральном оркестре. По собранным сведениям семья тихая, трудолюбивая, ничем особенным не привлекает внимания.

— Но один из братьев радиотехник! — заметил Косев.

Подполковник пропустил это замечание мимо ушей. Он опять взглянул на схему и стал говорить дальше:

— В семье Трифоновых два человека: муж и жена. Вторую комнату в своей квартире они сдают студентке Виолетте Илиевой и двум ее братьям Петруше и Зарко. О них и говорить нечего. В тот вечер, когда Петруша слышал стук телеграфного ключа, Трифоновых не было дома.

— А третья квартира?

— На третьем этаже живет семья Абаджиевых: отец, мать и сын. Отец бывший купец, работал в Тырнове и Габрове, имел довольно значительное состояние, сейчас ничем не занимается. Жена его — домохозяйка. Сын Генчо, лет сорока, по профессии инженер-электрик, в прошлом член фашистской организации, но ничем конкретно себя там не проявил, в настоящее время работает в промартели «Победа». Он содержит всю семью.

— И тут человек, связанный… с электричеством! — не выдержал Косев.

Огнянов и на этот раз не обратил внимания на его реплику.

— Прежде всего пойдем к Петруше! — объявил он и сделал карандашом пометку в схеме.

Лейтенант Косев сидел, опустив голову, и напряженно размышлял. Немного спустя он сказал:

— Товарищ подполковник, я не понимаю в данном случае вашего метода работы. Мне кажется, надо было сразу охватить весь жилищный комплекс, или, по меньшей мере, весь 17-ый корпус, отделить все то, что не вызывает сомнений, и тогда останутся три-четыре подозрительных квартиры. А вы начинаете всего с двух, квартир. Мне непонятно…

— У меня есть на то основания, Косев.

— Разрешите вас спросить: какие?

— Конечно… Наблюдения Петруши чрезвычайно ценны. Он ясно слышал стук телеграфного ключа. Это было возможно только потому, что ключ работал в 17-ом корпусе. Поэтому я исключаю все остальные корпуса.

— Но в 17-ом корпусе кроме трех квартир, о которых вы говорили, есть еще девять квартир.

— Да, но во время передачи Петруша приложил ухо к трубе парового отопления и тогда услышал стук еще явственнее. Я проверил схему отопления этого дома в техническом отделе райсовета…

— И что же? — нетерпеливо спросил Косев.

— Оказалось, что в этом корпусе паровое отопление проведено пока только в крыле Б, в шесть квартир. Из подвала, от парового котла, идут две трубы — одна для квартир по правую сторону лестницы, другая — для тех, что на левой стороне. Кроме того, я произвел проверку на месте.

— Проверку?

— Да, ведь у меня близкий приятель в этом здании. С ним я прошел в подвал.

— Теперь мне ясно, — сказал лейтенант. — Звуки из верхней или нижней квартиры передаются яснее, чем из соседней квартиры на том же этаже.

— Почему? — рассмеялся Огнянов.

— Потому что в первом случае звуковая волна идет прямо по трубе, вверх или вниз, а из соседней квартиры волна должна спуститься вниз, в подвал, пройти через котел и затем подняться по другой трубе.

— Что ж, теперь вы не возражаете против того, что мы ограничим круг нашего расследования?

— Конечно, нет! — поторопился согласиться Косев, краснея от смущения.

Через десять минут Огнянов и Косев были перед 17-ым корпусом, у входа Б.

На звонок им открыла дверь девушка в черном рабочем переднике. По большим серым глазам, густым бровям и выпуклому лбу Огнянов догадался, что это сестра Петруши.

— Товарищ Виолетта Илиева, не правда ли?

Девушка сдержанно подтвердила.

Подполковник протянул руку и назвал свою фамилию.