Огненные версты

Впоследствии выяснилось, что танк лейтенанта одним из первых вышел на окраину деревни Барилово, занятой свердловчанами, и с ходу устремился на вражеские позиции. Горячий по натуре, лейтенант скорее рвался в бой. Немцы обнаружили танк, и открыли по нему огонь. Лейтенант приказал механику-водителю сержанту Сотникову увеличить скорость. Фашистские снаряды рвались рядом, но цели не достигли. И вдруг случилось непредвиденное: «тридцатьчетверка» подорвалась на мине.

— Не робей, ребята, — подбадривал членов экипажа лейтенант. — Сейчас залатаем гусеницу и вперед.

Танкисты живо принялись за дело и уже успели натянуть гусеницу, когда попали под сильную бомбежку. Осколки снаряда оборвали жизнь стрелка-радиста, а один из них ранил лейтенанта Пеху.

В тыл прошло еще несколько раненых солдат. «Может быть, и убитые уже есть, — подумал я, — а бригада еще не вступила в бой».

Подъехала рация. Начальник радиостанции старший сержант Виктор Колчин доложил: связь со штабом корпуса есть. Я попросил к микрофону генерала Г. С. Родина, доложил обстановку и, конечно, не сдержался и сказал, что меня неправильно ориентировали, никакого прорыва нет. Я просил комкора отменить приказ о вводе бригады в так называемый прорыв, зря не губить людей, помочь нам артиллерией и авиацией.

Генерал приказал остановиться на достигнутом рубеже.

Солнце скрылось за горизонтом, наступил вечер. Пошел проливной дождь. Противник прекратил стрельбу. Я отдал распоряжение: личному составу бригады пока зарыться в землю. Люди приступили к инженерным работам.

РЫВОК ВПЕРЕД

Командный пункт бригады обосновался в небольшом деревянном домике. В одной из комнат собрались офицеры штаба. Подполковник Кременецкий сообщил о первых потерях. В первом батальоне один танк подорвался на мине и один подбит. Мой заместитель по техчасти инженер-подполковник Ильин тут же меня успокоил:

— Ремонтники капитана Дирипенко уже эвакуировали поврежденные машины и принимают меры к их восстановлению. К рассвету они будут в строю.

Офицеры штаба принялись изучать карту. Разведчики засекли расположение некоторых целей. В обороне их было немало: несколько пулеметных точек, противотанковых орудий и закопанных танков. Подступы к переднему краю, как убедились днем, прикрыты сплошными минными полями.

Я подозвал инженера бригады капитана Полубоярова.

— Успеем за ночь сделать по одному проходу на роту в минных полях?

— Постараемся, товарищ подполковник, — заверил меня инженер. — Разрешите приступить.

Вместе с саперами ушли и разведчики. Командиру батальона автоматчиков капитану Голубеву и командиру роты 82-миллиметровых минометов старшему лейтенанту Сунцову я приказал быть наготове прикрыть саперов и разведчиков.

Не успел сосредоточиться над картой, как в комнату вошел командир корпуса. Его сопровождал командующий артиллерией корпуса полковник Соколов и еще какой-то подполковник, которого я не знал.

— Что тут у тебя, Фомичев, докладывай? Командующий армией интересуется. Уже дважды звонил.

Я коротко доложил обстановку. Генерал Г. С. Родин взглянул на испещренную топокарту, освещаемую коптилкой, спросил:

— Это столько целей на твоем участке?

— Так точно.

— А откуда данные?

— Выявлены в ходе развертывания первого батальона и разведчиками бригады.

Генерал Родин недоверчиво посмотрел на меня, потом сказал:

— Ну, добро. Молодцы твои разведчики, но учти, завтра будет нелегко. Как видишь, район укреплен основательно, немцы, видимо, до последнего будут драться за этот рубеж. К рассвету надо подготовиться к атаке. Время будет уточнено дополнительно.

— Поможем артиллерией, — пообещал полковник Соколов. В дверь с термосом в руках протиснулся повар П. Р. Кочетков. Приятный запах мяса наполнил небольшую комнату.

— Да тут у тебя жареным мясом пахнет? — неожиданно сказал генерал.

Я спохватился и стал приглашать генерала и прибывших офицеров поужинать.

— Как-нибудь в другой раз, спешим к свердловчанам. — Комкор на прощание пожал мне руку и пожелал удачи. Я проводил гостей. Ночь была темная. Перестал лить дождь. Было тихо, лишь со стороны противника изредка доносились пулеметные очереди. Где-то справа вспыхнула зеленая ракета: фашисты чувствуют себя неспокойно. И снова тишина.

Из темноты показался человек. Я узнал инженера бригады.

— Как там?

— Порядок, товарищ комбриг, — ответил капитан Полубояров. — Саперы пока что проделали несколько проходов. По-моему, к утру управятся. Здорово работают солдаты отделения сержанта Щелкунова, — и уже совсем тихим голосом добавил: — Разведчики во главе со старшим сержантом Соколовым уже там. Проводили мы их. Пока не слышно.

Я вернулся в комнату.

— Выкладывай, Прокопий Романович, что там у тебя, — обратился я к повару Кочеткову.