Огненный дождь

«Прошло три дня с начала войны, а на нас уже сыплются бомбы. Президент полный идиот – он отдал приказ об атаке, уверяя, что противник до нас не достанет. По радио сказали, что на столицу сбросили бомбу с микробами и весь город вымер от неизвестной болезни. Очень надеюсь, что Президента зацепило этой гадостью.

Вторник

Шел огненный дождь. Он шел второй день. Всего через три дня после начала войны на нас посыпались бомбы. Вчера Линда сказала, что отправит детей к тете в город и останется со мной, но я ей запретил. Шенноны вчера ушли всей семьей в убежище, что в холмах на севере, и я попытаюсь убедить Линду отправиться вслед за ними.

Сам я пока останусь здесь, не на кого оставить заправку. Люди спасаются бегством, и мои запасы топлива подходят к концу. Думаю, что остатки я буду раздавать просто так. Вряд ли мне пригодятся деньги…

Среда

Линда с детьми ушла, а я сижу в кассе и пишу дневник. Я никогда не писал дневник. Это трудно. Но хочется поговорить, а говорить не с кем. Опять идет огненный дождь. Говорят, на юг скинули водородную бомбу. А у нас дождь. Не знаю, что это за бомба такая – вода горит на лету и, падая на землю, выжигает все вокруг. Все, что могло сгореть, – сгорело. Остатки топлива я слил в ров около сгоревшего мотеля и ров полыхает до сих пор. Говорят, на столицу скинули еще одну биологическую бомбу – это я услышал по радио. И это было последнее сообщение. Потом радио заткнулось и я не могу поймать ни одной волны. Остались в городке только Старик Фред да я. Фреду некуда идти, а я жду, когда кончится дождь. Он иногда кончается – такой красивый и смертоносный дождь».

– А дальше я еще не прочитал, – смущенно сказал Слепой и аккуратно сложил бумаги. Следопыт смотрел прямо перед собой и молчал. Кусочек чужой жизни потряс его. Это совершенно чужая жизнь, которая подошла к концу. Словно он заглянул в одно из старых окон, и тени прежних дней ожили перед ним. В ночной тишине ему слышались чужие голоса и шорох одежд. Следопыт застыл в молчанье, пытаясь понять, как это – жить в другом мире, мире войны и боли. Минуты тянулись одна за другой, вязкие как болото.

– Да, – наконец покачал головой Ворон, – огненный дождь. Вот как, оказывается, это выглядит. Ладно, завтра надо снова идти, ты давай бросай чтение и спи! А то завтра будешь опять ныть.

Слепой не ответил. Ворон схватил винтовку и обернулся – Слепой мирно посапывал на голой земле. В маленьком кулачке он сжимал обгоревшие листки, которые были бесценны. Следопыт тихо поднялся, вытащил бумаги из руки спящего подростка и осторожно сложив их, положил в сумку. Затем он снял курку и накрыл ее Слепого.

– Ну, он явно не безнадежен, – прошептал следопыт.

Он переложил патроны для винтовки из сумки в свой карман и снова лег, прижимая винтовку к замерзшему боку.

Утро встретило их ярким солнечным светом – тучи исчезли, и теперь палящие лучи солнца беспрепятственно падали прямо на выжженную землю. Едва заметное марево, дрожащее в ярких лучах, пряталось между холмами. Теперь путешественники шли молча, берегли влагу, что теряется при разговоре.

Первым не выдержал Слепой:

– Ворон, ты под ноги-то смотришь?

– А что? – буркнул тот, наклонив голову.

Слепой ковырнул носком сапога ломкую корку спекшейся земли и из-под нее показался желтый булыжник.

– И что? – спросил Ворон нагибаясь и рассматривая камень, – вроде крашенный кирпич.

– Ты цвет оцени! Желтый! Помнишь сказку такую, там про дорогу из желтого кирпича было?