Огненный Дракон

— Вот так-то лучше. На чем я остановился? Новый чародей Сумрак, взявший себе имя Белрек, вскоре натворил такого, что ужасы, связанные с ним, затмили все последние «подвиги» Королей-Драконов. Он знал, что бессмертен, а потому неуязвим, и совершал бесстрашные вылазки. И одним своим бесстрашием выиграл многие сражения. Однако, несмотря на кажущуюся неуязвимость, Белрек, как выяснилось, многое потерял. Во-первых, часть памяти. То есть он уже не был самим собой. И во-вторых, выяснилось, что убить его все-таки можно. В один не слишком прекрасный день Иллиан из Птичьего рода пронзил его магическим посохом. Белрек рухнул оземь и видел, как утекают его жизненные силы. Иллиан сжег его тело, дабы не возродился этот чудовищный маг, но этого оказалось недостаточно. Через три дня колдун появился на опушке леса Дагора. На сей раз он поименовал себя Джельрат.

— Почему?

— Сейчас объясню. Джельрат тоже знал не все о своих предыдущих жизнях. Но достаточно, чтобы понимать, кто он такой. И, преисполненный раскаяния за свои деяния, он посвятил свою жизнь исправлению причиненного им зла и помощи людям. Он был чужд всякому злу, истинный слуга света. Теперь он понял истинную цену своему бессмертию. Каждое новое возрождение он был обречен меняться. И свет, и тьма владели им поочередно. Он обрек себя на бесконечное число жизней, то добрых, то злых, одной рукой исцелять, другой — повергать во прах. Имена скрывают его прошлое. Если он возьмет прежнее имя, что-то случится. И едва ли хорошее. Сумрака непросто убить, но страдает он никак не меньше любого человека. А может, и не так. Я лично думаю, что жизни Сумрака — части целого, незавершенного. И выбор единого имени может оказаться шагом к объединению. — Конь понизил голос. — Временами кажется, что все они думают, будто проклятие кончается вместе с их жизнью.

— И как… как давно все это происходит?

— Ха! Я перестал запоминать этак несколько столетий назад! Список ищи в легендах. Их предостаточно. Отсылаю тебя к источникам.

Кейб пристально изучал стены. Что тут можно было еще сказать? Как можно понять и постичь боль тысячи жизней? Леди была в чем-то права: невозможно предсказать, когда Сумрак из друга станет злейшим врагом. Но другого шанса у них все равно не было.

Сумеют ли они воспользоваться этим шансом?

И отважатся ли?

Грифон проводил леди Гвен в комнату — на первый взгляд точно такую же, как та, из которой они только что вышли, и Даже охранялась она такими же големами. Леди поинтересовалась, кто и как их создал.

— Тебе интересно, откуда такое умение? —усмехнулся он.

— Из Библиотек, надо думать.

— Еще бы, но заклинания были записаны во времена Харконенов.

— Харконенов? Но это значит…

— Да, в Библиотеках можно найти еще не такие сюрпризы. Их там много. Я двадцать лет кряду разбирался в одном заклинании.

Они прошли к гобелену. Гвен прищурилась:

— Переносящая карта?

— Да. Библиотеки двигаются с места на место. Как и зачем — никто не знает, но другого способа туда попасть, похоже, не существует.

— Как Пурпурному удалось такое?

— Никак, это построил не Пурпурный Дракон. — Грифон начал тереть изображение небольшого магазинчика. — Это создали задолго до Королей-Драконов.

Она задала бы еще много вопросов, но тут комната начала расплываться и исчезать. Гвен наблюдала. Она много слышала о таком способе телепортации, но ни разу сама не видела. И вот уже оба стояли в коридоре между книжными полками. Книги, ряд за рядом, совершенно одинаковые, тянулись насколько хватало глаз.

Гномс их уже ожидал. Он молча стоял и ждал распоряжений «нынешнего Лорда Города Знаний».

Черты Грифона снова стали походить на птицельва. Теперь когти были наподобие кошачьих, хотя и много длиннее. «Интересно, — подумала Гвен, — сколько же у него образов? Или точнее — до какой степени он может меняться? Такая способность была куда тоньше, чем у Королей-Драконов».

— Веди нас туда же, что в прошлый раз, — распорядился Правитель Пенаклеса.

Гномс моргнул, кивнул, развернулся и побрел в глубину коридора. Оба проследовали за ним. Грифон по дороге объяснял:

— Как я уже говорил, другого входа я не знаю. И обратно доставлять меня приходится библиотекарю. И тем не менее у меня возникли сомнения: в безопасности ли Библиотеки? А значит, и Пенаклес?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что мы знаем об этом собрании? — Он широким жестом обвел полки. — Мысли и заклинания, о которых мы, скорее всего, и не вспомнили бы. С помощью этих Библиотек можно теоретически править всеми Королевствами и даже более того.

— А почему не пустить учеников, чтобы они занимались этими записями? Он рассмеялся:

— Я тоже так думал. Даже если собрать целую толпу достойных доверия учеников и посадить за работу, далеко они не продвинутся. Вот смотри.

Он вынул с полки здоровенный фолиант в кожаном переплете. Пыли на нем не было. Он протянул Леди книгу, та раскрыла. Ее глаза округлились.

Страницы были чисты.

Она наскоро пролистала весь том. Остальные страницы оказались такими же. Подняв глаза, она увидела, что Грифон ухмыляется так широко, как только позволяет орлиное лицо.