Огненный герцог

— У тебя есть то, что требуется в другом месте, — прогремел низкий голос, наполнив собой весь дом, так что задребезжали миски и ложки на столе. — Отдай их мне.

— Нет, — произнес наконец Харбард. — Ты говоришь о моих гостях, чужак, а гость уйдет от меня не раньше, чем я позволю. Я не дам тебе докучать моим гостям точно так же, как я не дам тебе причинить вред моей жене.

С этими словами Харбард поднялся из-за стола и подошел к двери. Голову он держал выше обычного, и в его осанке чувствовалась непреклонность, а в плечах — сила, которых Йен раньше не замечал. Голова Харбарда не коснулась балок, но почему-то чудилось, что он, стоя у двери, стал выше и значительнее.

В комнате, которая прежде казалась такой теплой и уютной, вдруг стало холодно. Лампы излучали неживой свет, отбрасывая резкие тени.

Создавалось впечатление, что Харбарду, повернувшемуся к двери, по душе происходящее.

— Харбард, Харбард, — пророкотал голос, — неужто ты пойдешь против нашей воли? Старый Бог, ты слишком стар для этого.

Харбард улыбнулся, и это было ужасающее зрелище.

— Немало лет минуло с тех пор, как со мной мерились силой.

По Йену прошла дрожь. Вот тебе и объяснение того, почему Харбард похож на одноглазого актера и почему у его коня слишком много ног. В книжках по мифологии говорится, что женой Одина была Фригг, а не Фрейя, но книжки, судя по всему, ошиблись не только в этом.

— Мой огонь против твоего, Харбард, — раздался грубый голос.

— Нет, — ответил Харбард, — не теперь, не сегодня. Поройся в памяти, Древний, вспомни предания: я погибну только с концом всего.

— Предания лгут, бог падали, почитаемый лишь мертвецами! — громыхнуло за дверью. — Ибо не в них ли Братец Лис — союзник Мороза, Огня и наш, чего никогда не бывало; разве в них не сказано, что Уку-Тор не погибнет, покуда не встретит в бою Змея — а ведь и самые его кости давно сгнили; разве не упомянуто в них о Хеймдалле и иных богах, что мертвы давным-давно? [25] — Последовало долгое молчание. — Предания лживы, ибо в них не говорится о нашей победе и о том, что мы пересотворим все по нашему образу и подобию… Повторяю: отдай мне Орфинделя и его любовника, и я оставлю тебя в покое.

— Я с тобой не согласен, — ответил Харбард, снимая копье. Дерево крякнуло, освободившись от тяжести оружия, но Харбард этого даже не заметил. Отдаленный рокот — словно где-то вибрировал некий мощный механизм — наполнил комнату.

— Ты не согласен? — спросил голос.

— Не согласен. Я полагаю, что Йен Сильверстоун вовсе не любовник Орфинделя, а его друг и союзник, хотя у паренька еще молоко на губах не обсохло. Еще я думаю, что ты всего лишь шумишь и грозишься — здесь-то, в месте моей силы, а не твоей, и что если ты вломишься ко мне в дом, ты отсюда уже не выйдешь.

Ответа не последовало. Харбард поднял копье правой рукой, повернув голову так, чтобы левый глаз смотрел на острие; мышцы на его плечах замерли в напряжении.

Двигаясь так быстро, что его одежда хлопнула, будто щелкнули хлыстом, Осия вскочил на ноги и очутился за спиной у Харбарда, предостерегающе положив руку тому на предплечье.

— Нет! — Осия сделал шаг к двери, его пальцы пробежали по дереву, как у слепца, который читает шрифт Брайля. — Он хочет, чтобы ты ударил копьем; он почему-то не боится Гунгнира.

— Ты узнал об этом, прикасаясь к дереву?

— Дело не только в дереве, — ответил Осия и прикрыл глаза. — Оно там одно. Я чувствую его пыл, готовность. Чем бы оно ни было, чем бы ни притворялось, это существо ранено, однако готово к поединку точно так же… — Осия фыркнул, — точно так же, как оно было готово сражаться со мной на горе, поторопившись принять облик бергениссе. — Тут Осия повернулся к Йену. — Меч… что произошло, когда ты поразил тварь мечом? — требовательно спросил он.

— Ты что, не видел ? — рявкнул Харбард.

— Я ослеп от боли, Харбард, и я благодарен тебе за чуткость и заботу. — Осия снова повернулся к Йену. — Ответь же.

Йен стиснул рукоять своего меча.

— Оттуда, куда я попал, пошел дым…

— Ага. — Харбард протянул руку. — Дай мне взаймы свой меч, Йен Сильверстоун, — спокойно произнес он, — и я верну его тебе обагренным кровью, как полагается.

Йен ничего не понял, и он скорее бы расстался с рукой, нежели с мечом, но по кивку Осии вынул клинок из ножен и подал его Харбарду, рукоятью вперед; Харбард принял меч и уже хотел отдать Йену копье, как…

Осия поспешно встал между ними и быстро оттолкнул копье в сторону, прежде чем Йен успел прикоснуться к оружию.

— Нет! Ты что, хочешь убить ребенка?

Харбард покачал головой:

— Ты должен чувствовать себя польщенным, Йен Сильверстоун. На мгновение я забыл, что ты всего лишь человек, дитя; мне почудилось, будто прошлое вернулось и рядом со мной ас.

— Пусть так и будет, муж, — откликнулась Фрейя. — Я родилась от ванов, но достаточно долго прожила с тобой и твоим народом. Рядом с тобой встанет ас.