Огненный глаз Тенгри

Погода стояла пасмурная, но без дождя. И это обстоятельство было нам на руку. Из записей Крашенинникова следовало, что весь первый день они двигались вдоль Терси, которая в своем нижнем течении извивалась по распадку, делясь на множество мелких рукавов. Исследователи заночевали возле нее и лишь на следующий день свернули на север, к хребту. Учитывая это, мы с Ракитиным десантировались в двенадцати километрах выше устья Терси, у подножия невысокого, но достаточно крутого лесистого кряжа.

— Похоже, отсюда они и начали подъем, — сказал я, разглядывая склон в бинокль. — Направление почти точно на север. Олег развернул карту-двухверстку, поводил по ней пальцем, хмыкнул.

— Они могли пройти еще дальше, около четырех километров, вот до этого распадка с ручьем, и двинуться вдоль него.

— Вряд ли, — пожал я плечами. — У Крашенинникова ничего не говорится про ручей, а он был мужик педантичный.

— Ну, все же ты читал не его отчеты, а что-то вроде личного дневника, — вздохнул Ракитин, пряча карту. — Поэтому будем доверять не записям, а здравому смыслу.

— И что же он тебе говорит?

— Что ребятки действительно полезли на кряж где-то здесь. Судя по «красочным» описаниям их восхождения…

— Тогда вперед, инспектор! — сказал я, пряча улыбку.

— Только после вас, Холмс! — осклабился Олег.

Подъем на, в общем-то, несложный по туристическим меркам холм, высотой каких-нибудь полсотни метров, тем не менее отнял у нас часа три. Дело сильно осложнялось тем, что лесистые склоны оказались сплошным буреломом, вдобавок среди мхов и травы, составлявших подлесок, то тут, то там подворачивались крупные оследки — обломки породы, заброшенные сюда когда-то сходом весенних снегов. Эти камни, почти целиком прикрытые моховым одеялом, стоило на них ступить, тут же показывали «зубы». Мхи разъезжались, и наружу высовывались острые ребра, так и норовившие поддать нам по коленям или заднице — в зависимости, на какую точку мы приземлялись.

— Если так пойдет и дальше, — заявил, отдуваясь, Ракитин, — мы будем тут корячиться не один день.

Он уселся на срезанную макушку очередного оследка, снял с пояса флягу, сделал мощный глоток. Я, не садясь, последовал его примеру. Речная вода слегка отдавала химией, но оказалась вполне пригодной — волшебные таблетки делали свое дело.

— У нас нет даже суток, Олежек, — сказал я, возвращая флягу в подсумок. — А тебе настоятельно советую не курить во время подъема.

Ракитин свирепо зыркнул на меня, но сигареты спрятал обратно в нагрудный карман комбеза.

— У меня скоро уши опухнут и отвалятся, — проворчал он, поднимаясь.

— Уши у тебя нормального размера, — успокоил я. — Никаких признаков деструкции.

Поднявшись еще на десяток-два метров по вертикали и отмахав при этом метров пятьсот, мы неожиданно вышли из леса. Теперь перед нами вправо и влево возвышался каменистый откос, поросший лишь кое-где темно-зелеными куртинами камнеломки и тонкими плетьми вьюна.

— Что, и туда полезем? — нахмурился Олег.

— Не сразу, инспектор, не сразу, — снисходительно ухмыльнулся я. — Сначала подумаем, в какую сторону могли пойти Крашенинников сотоварищи.

— Да в любую! — обреченно махнул рукой Ракитин. — Димыч, это чистой воды авантюра! Не найдем мы никого и ничего!

— Надо, Олежек, надо, — ободряюще хлопнул я его по плечу. — Думаю, нам нужно двигаться вправо…

— Почему?

— Потому что у Крашенинникова записано, что они двигались после ночевки сначала еще вдоль реки и только спустя час свернули к кряжу, а мы с тобой сразу двинули в гору. Теперь надо внести поправку. В лесу это сделать было проблематично, зато сейчас…

— Ладно, посидим немного. Или лучше перекусим?..

— Не хочу. Ешь, а я осмотрюсь тут.

Ракитин снял ранец и принялся рыться в нем, а я стал внимательно осматривать в бинокль правую часть склона. Через пару минут я окончательно убедился, что мы на верном пути. Примерно в километре от того места, где мы находились, склон заметно поворачивал к северу, а дальше на восток продолжался только метров через пятьсот-шестьсот. Вполне вероятно, что я увидел устье того самого распадка, о котором писал Крашенинников. Во всяком случае, проверить нужно было обязательно. Я вернулся к жующему Ракитину.

— Заканчивай набивать утробу. Я, кажется, нашел дорогу.

— Что именно? — спросил Олег без интереса, хрустя галетой.

— Похоже на тот самый распадок, что описан в «тетрадях»…

— Ну, надо же, как нам везет!

— Не язви. Лучше помолись, чтобы предположение оправдалось.

— Или что?..

— Или придется заново начинать поиски!

Ракитин поперхнулся галетой и замолчал. Я же, глотнув воды, решительно зашагал к распадку.

Когда мы вышли к его устью, я будто шкурой почувствовал — этот! В «тетради» говорилось, что тропа вилась по восточному склону распадка, и я молча полез вверх. Ракитин топал сзади, ворча себе под нос ругательства, но меня уже было не остановить. Я пер, как доберман, взявший след. С какого-то момента мне стало казаться, что я буквально вижу, как здесь проходили триста лет назад двое молодых парней в компании с ловким, коренастым аборигеном.