Огненный крест

Вермут-чинзано

Ты грустишь, что завтра будет день туманный,

Что дождём холодным захлестнёт панель...
Хочешь: мы закажем вермута-чинзано –
В розовых бокалах золотистый хмель?!

И совсем не правда: осень в Сан-Франциско,

Дождь, что барабанит в мокрое окно,
Старость, что подкралась незаметно близко...
Хочешь, вспомним правду? Отхлебни вино!

Видишь: по зелёной мы идём равнине,

Между виноградных Умбрии холмов.
В солнцем разогретый аромат полыни
Влился пряный запах моря и цветов...

В небе неуёмный звонкий щебет птичий

И над всем ликует лучезарный свет...
Здесь воздушный облик кроткой Беатриче
Обессмертил Данте пламенный сонет.

А за поворотом видны башни Пизы,

Над рекой зеленой – арками мосты,
И домов старинных стены и карнизы
Гроздьями глициний густо залиты.

Солнце зацелует сердца злые раны,

Душу ароматом обовьёт апрель,
Оттого что в каждой капельке чинзано
Заключен певучий итальянский хмель!

Билеча

Мне часто ночами снится

Серых гор и туманов встреча:
Черногорская граница –
Угол Богом забытый – Билеча.
Невеселое новоселье:
Козьи в горах тропинки,
Бьётся в утесах ущелья
Пена холодной Требинки...
Казармы, пустые массивы –
Старины минувшей тени.
Мечется ветер визгливый
В ржавых шипах заграждений...
А на камнях косогора,
В тени минарета вышки,
В кучах белого сора
Двух улиц жмутся домишки.
В них – освященный веками
Пограничья суровый быт.
Не зря всех заборов камень
Следы многих пуль хранит.
Зимою – дожди и туманы,
Летом – томящая сушь...
Ну ж, уголочек поганый,
Воистину – центроглушь!

США, Сан-Франциско

* * *

Известный писатель (начинал он со стихов) Михаил Дмитриевич Каратеев окончил свой путь в Уругвае, в Монтевидео. Места эти очаровательные, субтропические, не столь жаркие. Хотя как сказать, автору этих строк довелось бывать в Монтевидео в середине «зимы», в июне, а это в Южном полушарии – декабрь. И мы, торговые моряки, ходили в увольнение в город в легких осенних курточках. Монтевидео, его нарядные улицы, близость океанской атлантической сини были прекрасны в своей умиротворенности, спокойствии. Совсем не чувствовалось, что буквально несколько месяцев назад до нашего прихода в порт под погрузку (1988 г.) в уругвайской столице происходила жуткая «резня коммунистов»: очередной путч военных...

Где-то по этим улицам ходил до меня, литератора-моряка, не просто известный, а знаменитый писатель «Князь Караческий», Михаил Дмитриевич Каратеев. Русских в Уругвае, как и в ближнем (через залив) аргентинском Буэнос-Айресе, в минувшем веке жило много...

«24 октября 1979 года, – писали в некрологе друзья М.Д. Каратеева, – в Уругвае скоропостижно скончался Георгиевский кавалер, штабс-капитан М.Д. Каратеев, кадет Полтавского и Крымского кадетских корпусов. В Монтевидео, выходя из автобуса, Михаил Дмитриевич потерял сознание. В больнице врачам три раза удавалось вернуть к жизни остановившееся сердце. Четвертый был роковым...»

Воспроизведу несколько моментов биографии М. Каратеева, написанной им самим и отправленной незадолго до смерти в журнал «Кадетская перекличка», редактору Н.В. Козякину, от которого мне случалось получать весточки:

«Родился 6 февраля 1904 года. Семья принадлежит к дворянству Орловской губернии, являясь потомками удельных князей Карачевских. На возвращение нам этой фамилии и титула дал принципиальное согласие Император Николай 2-й в 1916 году, но оформлено это было уже за границей Главой Императорского дома.