Огненный лед

Несмотря на возмущенный визг покрышек, автомобиль даже не качало, и Остин понял, что за рулем профессионал, который отлично знает возможности машины. Никто не пытался завязать ему глаза — вполне возможно, билет выписан только в один конец. Впрочем, они все петляли и петляли. Остин вскоре осознал, что понятия не имеет, где находится; завязывать глаза ему просто незачем. Да и приставив нож к горлу, похитители не побоятся пустить его в ход.

Через пару минут огни города потускнели, машина промчалась по темной, заваленной мусором улице и свернула в узкий переулок. Остина вытащили наружу и, поставив лицом к кирпичной стене, скотчем связали руки за спиной. Потом его втолкнули в дверь и по мрачному коридору провели в холл старого офисного здания с мраморным полом, покрытым въевшейся грязью. Медная табличка с планом помещений на стене потемнела от вековой патины. Судя по запаху лука и глухому плачу младенца, теперь здесь жили люди. Остин рассудил, что здание они, скорее всего, заняли самовольно.

Втолкнув пленника в лифт, сопровождающие встали сзади. Все, как на подбор, с него ростом, а кое-кто даже помощнее — это при том, что сам Курт на габариты никогда не жаловался. В кабине было тесно, и его прижали лицом к прохладному металлу кованой двери. Лифт наверняка сохранился еще со времен султанов. Пока кабина, качаясь и подрагивая, ползла до последнего, третьего этажа, он гнал из головы мысли о ветхих тросах. Наконец лифт замер, и ему в ухо прорычали:

— Пошел!

Остин шагнул в темный коридор. Один из похитителей ухватил его сзади за воротник и повел вперед, а потом внезапным рывком принудил остановиться. Открылась дверь, и его провели внутрь. Там пахло старой бумагой и маслом от каких-то древних механизмов. Кто-то ухватил его за плечи и потянул вниз, а сиденье стула ударило под колени. Остин сел и уставился в темноту. Свет мощного прожектора ударил прямо в лицо, и перед глазами заплясали яркие пятна. Он заморгал — словно гангстер из старого боевика на полицейском допросе.

Со стороны прожектора раздался голос. Говорили по-английски.

— Добро пожаловать, мистер Остин. Спасибо, что приехал.

Что-то в этом голосе показалось ему знакомым.

— От такого приглашения трудно отказаться.

Из темноты донесся суховатый смешок.

— Да, с годами ты ничуть не изменился.

— Мы знакомы?

В голове шевельнулась какая-то мысль и теперь ворочалась, не желая отступать, — тихо-тихо, как скребется в закрытую дверь кошка.

— Обидно, что ты меня не помнишь. Я только хотел сказать спасибо за очаровательный букет, что ты прислал в честь выздоровления. Кажется, на карточке было написано просто «Джон»…

Остина словно током ударило.

— Черт меня побери! — воскликнул он радостно, хоть и с опаской. — Иван!

ГЛАВА 9

Прожектор выключили, и в свете настольной лампы появилось лицо человека немного за сорок — с широким лбом и высокими скулами. Его можно было бы назвать красивым, если бы не шрам на правой щеке.

— Не пугайся. Я не Призрак Оперы.

Остин мысленно вернулся на пятнадцать лет назад, к событиям в Баренцевом море. Он снова ощутил, как ледяная вода проникла в его теплый гидрокостюм и как он запустил таймер двухсотфунтовой бомбы. Этот русский выжил каким-то чудом.

— Прости за тот взрыв, Иван. Я ведь предупреждал.

— Не стоит извиняться. На войне как на войне. — Петров помолчал и добавил: — Знаешь, какой вопрос меня до сих пор мучает? Предположим, мы бы тогда поменялись местами. Ты бы мне поверил?

Немного подумав, Остин ответил:

— Возможно, я, как и ты, не поверил бы. Хочется верить, что рассудительность взяла бы во мне верх над отвагой, но наверняка не скажу. Давно это было.

— Да. Очень, очень давно. — Петров грустно улыбнулся. — Так уж вышло, что моя рассудительность не совладала с мальчишеским порывом. Да, я тогда был порывист. Не беспокойся, я не виню тебя за последствия собственной глупости — иначе давным-давно убил бы. Говорю же, это война. В каком-то смысле тебя покалечило не меньше. Просто на сердце шрамов не видно. Война изуродовала нас обоих.

— Я где-то слышал, что холодная война уже закончилась. Может, твои друзья подбросят нас в «Палас»? Выпьем в баре по стаканчику, вспомним прошлое…

— Всему свое время. Нужно обсудить одно дело исключительной важности. — Петров вдруг впился глазами в собеседника и заговорил резко, по-деловому: — Я хочу знать, что вы делали на заброшенной черноморской базе советских подлодок.

— Похоже, зря я рассчитывал, что наш короткий визит останется тайной.

— Вовсе нет. Места там глухие, при обычных обстоятельствах можно хоть дивизию морской пехоты высадить — никто не заметит. Мы следим за этим районом несколько месяцев, но вы и нас застали врасплох. Судя по данным радиоперехвата, вы приземлились на неком летательном аппарате, после чего вас подобрал корабль НУПИ. Расскажи, пожалуйста, что ты делал на территории России? И не спеши, у меня времени много.

— С удовольствием объясню. — Остин поерзал на стуле. — Только мне лучше думается, когда не нужно сидеть на собственных руках. Может, обойдемся без скотча?

Немного подумав, Петров кивнул.