Огненный лис

Случайные прохожие замерли, молодые мамаши похватали на руки детей, собачники - своих псов, а старушки-пенсионерки - чужих кошек и все, что попалось под руку.

А братья в это время уже чествовали героев.

- Пей! - Восторженно подал стакан Ройтман.

- Извини, начальник. Некоторых упустили... - Полено стрельнул по сторонам настороженным взглядом и опрокинул водку в рот.

- Закуривай, - подключился Виктор, протягивая пачку папирос.

Герой закурил.

- А теперь - вали отсюда, - Павел вновь откупорил бутылку и пригласил:

- Следующий!

Окружающая среда, экологическое равновесие и покой соседей Рогова были спасены. Теперь оставалось только убрать колеса.

Братья заглянули в подвал - и ахнули.

Бетонный пол сплошь был усеян расплющенными, растерзанными трупами четвероногих тварей. От некоторых вообще валялись только задние части...

- Ух ты... Наверное, Пушкин и вправду зубами рвал, - попробовал усмехнуться Виктор.

Но не сделав и пары шагов, пошатнулся от опалившей мозг дикой боли. В глазах поплыли фиолетовые круги, потом полыхнуло...

Рогов застонал и присел на корточки, не в силах справиться с накатившим видением.

- А-а-а!

Лошадиное ржание, лязг стали о сталь, крики, пламя горящих судов... И вот его уже тянут на петле, охватившей шею, по распластанным, скользким от крови трупам варягов, печенегов, русичей, болгар... И вот совсем рядом довольное, смеющееся лицо варвара.

Его лицо... Разрубленное почти пополам.

- Кровь.

- Что, Витюша? Что случилось? Плохо, да? - Подхватил брата Павел.

- Всюду кровь...

- Это от духоты, понимаешь? Плохо тебе стало от духоты. Конечно!

Ройтман почти понес Виктора к выходу:

- Давай-ка, наверх... Подышим. Все и пройдет!

На улице Виктор отдышался. Плеснул на себя воды из мутной лужи - и, кажется, отпустило.

- Спасибо, Пашка...

- Не надо, - попросил брат увидев, что Рогов тянется за сигаретой. Не кури!

Последнее слово Ройтмана отозвались в голове в воспаленном мозгу Виктора тысячеголосым громовым раскатом. Его сначало бросило в холодный пот, потом окатило жаром... В колеблющейся перед глазами пелене возник и растаял княжеский стяг.

- Господи Иисусе!

Полотнище сменилось ликом Пресвятой Девы.

Но что это? Щека её рассечена! Кровь на иконе заливает одежду...

Руки... Бесценный перстень с мизинца Богоматери сверкает яхонтом - и оттого живыми кажутся две змеи, обвившие камень.

- Господи! - Виктор упал на четвереньки и завыл от накатившей вновь нестерпимой боли. - За что? Я же не Куря... Не Куря!

Сказать, что присутствовавший при этом Павел растерялся - все равно, что не сказать ничего. Ройтману стало так жутко, что только этот самый страх и помешал ему смыться куда подальше.

И пока брат корчился в судорогах, Павел бегал вокруг, нелепо размахивая руками и пытаясь разобрать хотя бы отдельные слова:

- Витян, что ты сказал? Курить? Курить хочешь?

- Эпилепсия у него, как пить дать! Приступ... - высунулась из окна пожилая соседка. - Смотри, чтобы язык в горло не запал, а то задохнется насмерть..

Но все уже кончилось - так же внезапно, как началось.

На глазах у опешившего Ройтмана, Виктор встал, отряхнулся и повернувшись к непрошеной советчице произнес:

- Дура. Сама ты - дура!

Затем, предвидя реакцию, вскинул вверх руки и принялся ими по-дирижерски размахивать.

Получилось бесподобно. Дама в окне закатилась сначала изысканной бранной трелью - персонально по адресу Виктора. Потом закудахтала, а под конец отлаяла породистой овчаркой всех соседей скопом.

- Ну, вот, - повернулся Рогов к брату. - Так и живем...

Павел нервно хихикнул.

Виктор потрепал его по плечу, и решительно направился обратно, в сторону подвала:

- Все в порядке. Пошли!

- Куда?

- Колеса-то думаешь выносить? Скоро совсем стемнеет.

... В напряженной работе пролетали час за часом.

Закинув очередную партию покрышек на верхний багажник "запорожца", братья решили перекурить. Поднявшись на лестничную площадку между вторым и третьим этажом, они расположились поудобнее и достали помятые пачки.

- Да-а...

- А что делать?

За раз в машину умещалось не больше десяти-двенадцати колес - и это при том, что на двух из них во время движения Виктору приходилось сидеть.

Вывезти же ещё оставалось штук сто.

Даже последнему из последних идиотов стало бы очевидно - ни надвигающейся ночи, ни бензина в баке на эту затею не хватит.

Братья приуныли.

Тем временем, на пустынном дворе и окрестных улицах зажглись фонари. Кто-то где-то завыл на луну...

- Ну, Карла - гад! - Павел, выпустил в потолок очередное кольцо сигаретного дыма. В данный момент он тоже не прочь был бы взвыть.

- Это точно, - устало согласился Виктор. Сидя на мусоропроводе, Рогов без особого интереса пялился через окно на одинокий "запорожец".

Вдруг внимание его привлекла некая подозрительная личность, приблизившаяся к машине.

Мужчина средних лет...

Видимо, он привычным маршрутом возвращался домой с работы или ещё откуда-то. И судя по широким, торопливым шагам, до определенного момента нигде задерживаться не собирался.

Но... Поравнявшись с "запорожцем", мужчина на полном ходу запнулся, описал замысловатую восьмерку и повернул обратно.