Огненный омут

Симона Вилар Огненный омут Нормандская легенда. Книга 3

Пролог

…Они приходили с Севера, сильные, рослые, отчаянно храбрые и жестокие. Их называли по-разному – норманны, викинги, варяги – но везде они вселяли ужас, ненависть… Однако и какое-то почтение. Ибо в те темные варварские времена, сила считалась чем-то достойным, внушающим уважение.

Еще пророк Иеремия предсказал, пришествие времен, когда невиданный враг придет с Севера, и теперь монахи в церквах твердили, что жестокие завоеватели на кораблях-драконах не что иное, как кара христианам за грехи. И творили молитву – «От ярости норманнов[1] избави нас, Господи!»

На своих маневренных кораблях норманны входили в устья рек, поднимались по ним вглубь стран, разоряли селения, грабили монастыри. Крупные города, такие как Гамбург, Париж, Нант, Бордо, Тулуза, Новгород, Лондон, Йорк, Лиссабон, Севилья неоднократно подвергались их нападениям, дерзость и смелость этих ловцов славы и богатства не знался границ. Нельзя сказать, что жители Европы не оказывали им отпора и не одерживали побед. Однако северные люди появлялись вновь и вновь, и за их новыми победами забывались прежние поражения.

Что заставляло этих выходцев из Скандинавии оставлять родной берег и искать удачу на стороне? Скудная ли почва, которая не могла прокормить возросшее население, воинственная ли религия, освящавшая победу сильнейшего, или жестокость и авантюризм, приписываемые, жителям Севера, – но с восьмого столетия они стали грозой всей Европы.

«Мы не верим ни во что, кроме нашей силы, нашего оружия и нашей храбрости» – пели их скальды[2], гордясь своим происхождением и своей удачей. Христианская Европа была разрозненна, ослаблена – она стала легкой добычей для норманнов. Однако нельзя сказать, что они были только разбойниками, несущими смерть. Они были и прекрасными ремесленниками, путешественниками, торговцами. Торговая с этими бороздящими волны «королями моря» приносила прибыль. Постепенно земли, которые они так часто посещали, покидая свою холодную родину, стали манить их все сильнее. Они переезжали туда с семьями, селились, делали их своими. Они колонизировали Исландию, покорили Ирландию, селились на Рейне и в Англии, на берегах Балтики и в землях славян. Селились они и в богатых землях западных франков. Когда-то император франков Карл Великий смог организовать им отпор. Но после его смерти некогда могущественная империя была раздроблена и стала легкой добычей норманнов.

И вот тогда-то и появился викинг по имени Ролло – Роллон, как называли его франки, или просто Ру, как именовали его в подвластных землях. Объявленный у себя на родине в Норвегии вне закона, он решил стать королем в краю северных франков и подчинил их себе. Древний франкский город Ротомогус, переименованный в его честь в Руан, стал столицей. Ролло начал править в нем, издавать свои законы. Когда-то еще отец его, тоже Ролло сын Бычьего Торира, прозванный Пешеходом, обосновался в этом краю, после того как измученное постоянными налогами местное население выразило готовность повиноваться ему, лишь бы он оградил их от новых грабительских походов.

Это было в семидесятых годах кровавого девятого века. Но уже в начале десятого столетия место погибшего Пешехода занял его незаконнорожденный сын, молодой Ролло, которого также продолжали называть Пешеходом, путая с отцом, как из-за их имен, так и благодаря внешнее сходству, а трудившиеся в темных кельях над анналами[3] монахи-каллиграфы только дивились долгожительству и необычной молодости того, кого столько лет почитали повелителем земли, называемой отныне Нормандией. Ибо в тот грубый век двадцатилетний человек считался вполне зрелым, а сорокалетний – стариком. Ролло же словно был вечен и оставался молодым. И непобедимым. Земля северных людей – Нормандия, стала его владением, и самые именитые правители Франкии: король Кард III Простоватый, герцог Нейстрии Роберт Парижский, графы Вермандуа, Пуатье, Фландрии, все они вынуждены были смириться с этим. Языческий правитель, пришедший с Севера, становился им ровней. Могли ли они, христиане, терпеть этого язычника?

Они уступали ему. Они были слабее его, и этому в немалой степени способствовали их постоянные распри. Король Карл не пользовался особым авторитетом и оставался главой франкской знати лишь благодаря громкой славе своих предков Каролингов. Мир без короля тогда казался немыслимым, и хотя Карл и был помазанником Божьим, но в тот век, когда королевства и короли появлялись одно за другим, слишком много сильных правителей считали, что венец короля был бы им более к лицу.

Так же думал и возвысившийся язычник Ролло. И не скрывал этого, мечтая завоевать себе королевство по праву сильного. Он мечтал основать свою династию. Однако его скандинавская жена, загадочная колдунья Снэфрид Лебяжьебелая, была бесплодна.