Огненный омут

Роберт спокойно отвечал, что Карл не посвящен в план ловушки для Ролло. Да ему сейчас и не до того. Сейчас для него важнее всего присоединение Лотарингии. Ибо совсем недавно умер германский Каролинг Людовик Дитя и пока его преемники не распространили свою власть на земли Лотаря, Карл делает все возможное, чтобы заручиться поддержкой герцога тех краев Ренье Длинной Шеи.

Эмма чуть нахмурилась. Поняла, что вечно соперничающие Каролинг и Робертин думают лишь о власти. Как и ее Ролло. У каждого из них – свои цели, и она запуталась в них, как мушка в паутине. И еще ей показалось, что имя Ренье Длинной Шеи вроде бы ей знакомо. Ах да, ему служит сейчас ее знакомый Эврар Меченый, и, кажется, этот Ренье приложил руку к прошлогоднему неудачному покушению на Эмму.

Ах, Дева Мария, как странно влияет на ее судьбу королевское родство, о котором она столько лет не ведала, пока спокойно жила со своей приемной матерью Пипиной в лесном аббатстве Гилария-в-лесу.

Эмма не смогла подавить невольный вздох.

– Ну не надо так тяжко… – примирительно сказал герцог. – Чтобы тебе не было одиноко в Шартре, я оставляю здесь твоего давнего знакомого Ги, сына Фулька. Тебе… это приятно?

Она лишь пожала плечами.

– Разве, я вольна выбирать? По сути дела, я пленница.

Роберт усмехнулся в бороду.

– Но дай я тебе свободу, ты бы сотворила нечто подобное тому, как когда выпустила из клетки Роллона. Нет, племянница, в тебе сидит бес неповиновения, и всем будет спокойнее, когда ты останешься под присмотром.

Он увидел, с каким интересом она разглядывает вынутое из сундука платье, белое с обшитой жемчугом горловиной и рукавами. Были и драгоценности – пряжки, головные обручи, браслеты. Почти целое приданое, какое его супруга лично подготовила для Эммы Руанской. Роберт не преминул это отметить.

– Ваша супруга всегда была добра ко мне – благослови ее Господь, – кротко ответила Эмма.

Роберт привычным жестом огладил бородку. Подумал, что его герцогиня Беатрисса и в самом деле удивительная женщина – участливая, добрая, внимательная. И он любит ее. До сих пор не забыл, как более двадцати лет назад хохочущий Герберт Вермандуа вывел ему навстречу еще совсем девчонку, взволнованную и смущающуюся. И все эти годы она была ему доброй супругой, хорошей хозяйкой, всеми признанной госпожой. А если бы ее похитили у него… Страшно подумать. Ради нее он бы перевернул все франкское королевство.

Поэтому Роберт Нейстрийский хорошо понимал, что сейчас испытывает его враг Роллон. Ведь, говорят, любовь правителя Нормандии к этой юной женщине стала почти легендой. О таком чувстве слагают сказания, поют песни. Язычница Снэфрид даже рассказывала, что ради Эммы Ролло когда-то пошел навстречу приливу у горы Мон Томб. Что ж, еще раз придется повторить свой подвиг. Ведь, ко всему прочему, она сегодня еще и мать его ребенка.

– Вот что, Эмма, у меня тоже для тебя есть подарок. – Он откинул полу плаща и извлек изогнутую лиру. – Ты ведь всегда любила петь.

Она бережно взяла ее в руки, провела рукой по струнам.

Мой друг, огонь, гори, гори,
Скажи, в грядущем что нас ждет?
Средь пустошей моей судьбы
Скажи, кто в жизнь мою войдет?

Даже толстокожая Дуода замерла, перестала складывать в сундук одежды. Роберт слушал, вглядываясь в тонкие черты лица племянницы, розовеющего в пламени огня. Боже, какой голос! Какие дивные переливы от самого низкого тембра до высокого!

Я духу светлому огня
Поведаю печаль мою.
Где ждет пристанище меня?
Забуду ль тех, кого люблю?

Она пела, и блестящая, как алмаз, слеза стекала по ее щеке.

На перепутье всех дорог,
Где только ветер, дождь и мрак,
С собой возьму я лишь огонь —
Он скажет, друг кто, а кто враг…

Роберт неожиданно почувствовал, как защемило сердце. Тряхнул головой. В конце концов ее интересы совпадают с его, и Эмме также нужен законный, христианский союз. Если, конечно, все выйдет, как задумано.

Он встал.

– Идем, я покажу тебе кое-что.

Он шел впереди, его кольчуга чуть позвякивала. У окованной железом двери горел факел. Герцог взял его и велел охраннику впустить их. Вперед уходил сводчатый проход. Эмма оглянулась на освещенные месяцем кровли собора. Ход вел куда-то под него.

– Идем, – вновь сказал герцог.

Эмма не любила подземные ходы еще с тех пор, как вместе с Ролло блукала по извивающимся подземельям Бретани. Ролло… Казалось, все в ее жизни было связано с ним.

– Идем, – в третий раз повторил Роберт и, видя, что она все еще колеблется, добавил: – Тебе нечего бояться. Я хочу показать тебе главную святыню города, показать, что будет надеждой для всех христиан. И для тебя в том числе.