Огненный остров

Враг вынужден был признать, что в Сталинграде он встретился с совершенно новыми и невиданными им до сего времени формами борьбы. 14 ноября 1942 г. газета «Берлинер борзенцейтунг» (официоз фашистской партии) писала: «…борьба мирового значения, происходящая вокруг Сталинграда, оказалась огромным, решающим сражением. Впервые в истории современный город удерживается войсками до разрушения последней стены. Но этот противник не жалеет собственный город… Наше наступление, несмотря на численное превосходство, не ведет к успеху».

Продолжая свое повествование, считаю своим долгом рассказать еще о тех, кто сражался в заводском районе. И в первую очередь — о наших солдатах и сержантах.

Есть слово, которое о многом напоминает ветеранам 138-й дивизии, короткое и звучное слово — «Ролик».

Представьте себе глубокий овраг, раструбом выходящий к Волге. Его суглинистые стены круты. По самому верху оврага — огневые точки, блиндаж, позади — глубокая траншея, ведущая в глубь немецкой обороны. Гитлеровцы наверху, а под ними, в нишах двух отвесных стен оврага, засели четыре наших бойца — по два в каждой нише. Это связисты промежуточной телефонной станции линии связи «армия — дивизия». Их позывной — «Ролик». Приказа на отход «Ролик» не получил и действовал, поддерживая одностороннюю связь. Провод, соединявший нас со штабом армии и с дивизией Горишного, противник порвал.

Старшему на «Ролике», младшему сержанту Кузьминскому, подчинялись три бойца — Ветошкин, Колосовский и Харазия.

Фамилии четырех связистов начертаны на обелиске «Ролика», который установлен в нижнем парке завода «Баррикады», у самого обрыва правого берега Волги.

^{Мемориальная доска на берегу Волги.}

За что четырем солдатам такая честь?

Когда на левом фланге дивизии противник вышел к Волге, Кузьминский связался с нами по телефону и сообщил, что видит фашистов, стреляет по ним и к берегу не подпускает. А немцы были не в силах выкурить «Ролик» из ниш. Попробовали даже опустить на наших связистов взрывчатку, но Кузьминский и его бойцы срезали веревку огнем автоматов, и взрывчатка, пролетев мимо, никому не причинила вреда.

Кузьминский бодро говорил:

— Нам нужны патроны да харчи. «Ролик» будет оборонять занятые позиции!

Один из связистов пробивался ночью в штаб дивизии, получал необходимые запасы патронов и продовольствия и возвращался к себе. Для «Ролика» даже в трудные для нас дни со снабжением мы не жалели патронов и продуктов. У «Ролика» нас разъединили с соседней дивизией, а «Ролик» соединил нас с нею. Сорок дней и ночей выдерживали четыре связиста необычайную осаду, и их пример воодушевлял всех бойцов дивизии. Когда «Ролик» замолкал, на душе становилось тревожно, но опять слышалась стрельба из расщелины оврага, и наши солдаты радовались:

— «Ролик» не сдался! «Ролик» стреляет! «Ролик» ведет бой!

^{А. С. Колосовский — телефонист «Ролика».}

* * *

Берег левый, берег правый
Снег шершавый, кромка льда…
Кому память, кому слава,
Кому темная вода, —
Ни приметы, ни следа.

Картину, подобную той, что нарисована в поэме А. Твардовского «Василий Теркин», мы наблюдали не раз. А сейчас, двадцать восемь лет спустя, ветераны 138-й Краснознаменной стрелковой дивизии склоняют поседевшие головы перед светлой памятью солдат-понтонеров и моряков Волжской военной флотилии. Переправляя нам грузы на рыбацких лодках и на бронекатерах, они знали, на что идут.

Ночью на острове Зайцевский была построена рота понтонеров, и ее командир, капитан Кориков, вызвал добровольцев-гребцов на двадцать пять рыбацких лодок, до предела нагруженных боеприпасами и продовольствием для защитников «Баррикад». Добровольцев оказалось больше, чем требовалось.

Понтонеры притащили нагруженные лодки из глубины острова Зайцевский к урезу воды.

Понтонеры знали наши сигналы. По команде подполковника Тычинского заговорила артиллерия. Обнаружив движение лодок, противник тоже открыл заградительный артиллерийский огонь. С высокого правого берега мы увидели, как сквозь битый лед, взрываемый снарядами противника, лодки пробиваются к нашему берегу. Но через несколько минут мы с великой болью провожали взглядом эти лодки, плывшие от нас по течению вниз, к Бекетовке. Там их перехватывали понтонеры соседней армии генерала М. С. Шумилова. Там хоронили мертвых гребцов и оказывали помощь их раненым товарищам.

Только шесть лодок из двадцати пяти прорвались к полосе реки, не простреливаемой пулеметным огнем врага, и причалили к нашему берегу.

Все работники штаба дивизии участвуют в разгрузке этих лодок. Наш берег подвергался сильному обстрелу вражеских минометов. Надо было спасать то, что еще можно было спасти, и люди бросались в самую гущу разрывов.

«Переправа, переправа! Берег левый, берег правый…»