Огненный отбор

После событий в том поздемелье, после пробуждения на белоснежной кровати в лекарском крыле первое, что я сделала, – нашла Мириэль, собрала вещи и порталом отправилась в эльфийское королевство.

Именно туда доставили Катриону, которая из-за ментального внушения, длившегося не просто несколько месяцев, а несколько лет, была в абсолютно невменяемом состоянии. Эльфийские целители – лучшие в мире – немедленно занялись её реабилитацией, диагностировав сильнейшее расстройство, потерю памяти и повреждение ауры. Единственное, что радовало, – Катриону оправдали перед судом Аргариона. Сама Астарта просила за неё у императора, который, как оказалось, тоже недолгое время был под воздействием ментальной магии. Но как только Лариадна умерла, опасность миновала и многое встало на свои места. Духи обрели свободу и предстали перед императорской семьёй, рассказав всё, что случилось за последние десятки лет.

Что касается моей персоны, Мириэль временно поселила меня в своём доме, мы вместе навещали Катриону в лазарете Светлейшего Кириаля и так же вместе проливали за неё слёзы. Я по привычке считала принцессу своей подопечной, по привычке защищала её и не держала на неё зла. Да и незачем было. Вся вина лежала на погибшем короле и Лариадне, а Катриона просто стала их жертвой.

Через пару недель я всё же вернулась в Невиланию, посчитав, что тоска по дому стала невыносимой, и получив порядка двадцати гневных писем от Дэрриша с приказом немедленно предстать перед ним живой и невредимой.

В королевстве меня ждал хаос. Настоящий хаос, возникший после гибели Тириана. Драконы раскрыли тайну королевской семьи подданным Невилании и выдвинули ультиматум: либо династия Аравийских отрекается от престола и носители ментального дара берутся под тотальный контроль, либо грядёт война.

Люди испугались до чёртиков. Надо ли говорить, что в тот же день произошла смена власти?

В королевстве начались попытки восстания, но, слава Всевышнему, их быстро подавили, а на трон взошёл некий троюродный племянник почившего короля, уже давно находившийся при дворе. В общем, каким-то чудом Невилания сумела пережить тёмные времена.

А меня в первый месяц в академии поглотил круговорот событий. Общественный переполох от внезапных реформ, постоянные расспросы о моём долгом отсутствии, непростая учеба, защита диплома и забота о Катрионе, которую я навещала в эльфийском королевстве каждую неделю.

В академии моей персоне уделялось слишком много внимания. В основном из-за моей странной секретной стажировки, о которой никто ничего не знал. Нередко меня пытались вывести на чистую воду и выяснить хотя бы мало-мальские подробности, но в итоге уходили с пустыми руками.

– Куда ты ездила?

– Эту информацию не дозволено разглашать.

– Хорошее было место?

– Безусловно.

– Почему так долго?

– Контракт.

– Чем занималась?

– Многим.

– Когда ты успела так измениться?

– Я всё та же.

– Почему вернулась?

– Король погиб, меня обязали вернуться на родину.

И расспросы прекращались.

Конечно, были открытые нападки в мою сторону – слишком подозрительно выглядело моё отсутствие, но Дэрриш посодействовал, чтобы непутевые адепты не лезли ко мне со своими обвинениями.

Дэрриш вообще носился со мной, как курица с яйцом. Когда его освободили от ментального внушения, он будто ожил и с двойным усилием принялся меня доставать.

В первый день в Невилании у меня состоялась долгожданная встреча с родителями, которым я, конечно же, не раскрыла правду о липовой стажировке. А уже через день я пришла к ректору. И разревелась прямо на пороге, после ещё час поливая слезами его диван.

Я рассказала всё, что произошло на проклятом отборе: сны, гонения, ссоры, боль, что скопилась за столькие месяцы. Рассказала про Катриону, Мириэль и Астарту, про духов и источник, про Савейю и Лариадну.

Но умолчала о советнике.

Просто показала метку на запястье, и Дэрриш больше ничего не спрашивал. Только поджал губы, приобнял меня за плечи и сам едва не прослезился.

А мне полегчало. Ненадолго, правда.

Ровно через месяц началась ломка. Настолько адская, что я готова была сбежать в Аргарион незаконными путями, лишь бы увидеть его. Останавливал, опять же, Дэрриш, нагружая меня работой по самое горло. Но она не помогала.

Метка зудела, горела, иногда пылала, разогреваясь до такой степени, что длинный рукав на платье начинал темнеть, грозя вот-вот испепелиться.

Боли не было. Только желание прикоснуться к Рейнарду, увидеть его, обнять, почувствовать родное рядом и никогда не отпускать.

Днём я жизнерадостно общалась с адептами, сдавала проекты преподавателям, писала с Дэрришем дипломную, а ночью плакала в подушку.

Не спасали даже встречи с Мириэль, Астартой и Катрионой, которые постоянно упрашивали меня увидеться с советником.

Почему я не поехала в Аргарион? Не знаю. Женская гордость? Глупость? А может, всё сразу? Омрачало ещё то, что Рейнард сам никак не давал о себе знать. Ни в тот день, когда я уехала к Мириэль, ни когда вернулась в Невиланию.

Да, я понимала, что сама себе придумала проблему. Но я всё равно не могла просто взять и заявиться перед Рейнардом, навязывая своё общество. В Аргарионе тоже творился переполох, ясное дело, советнику было не до меня.

Когда наступил апрель, я чуть не сошла с ума. И тогда же состоялся скандал с ректором.

– Ты посмотри на себя! – взревел он, подводя меня к большому зеркалу в приёмной. – Посмотри, на кого ты похожа!

– Я выгляжу прекрасно. Бодрячком, – заявила я, игнорируя взбешённого мужчину.

– Если ты бодрячком, тогда я фея!

Я посмотрела на Дэрриша, нацепив недоумённое выражение лица.

– Это давно общеизвестный факт.

Ректор прижал ладонь ко лбу – его любимый жест – и наказал с чрезмерной строгостью:

– Или ты завтра едешь в Аргарион к своему чешуйчатому. Или я отправлю тебя к драконам сейчас же!

– Я сама решу, что мне делать со своей личной жизнью.

– Но такая жизнь доведёт тебя до могилы, – обречённо отозвался Дэрриш.

Точный смысл его слов я поняла уже на четвертый месяц пребывания в Невилании. Это была пора защиты диплома мага-боевика, но готовиться к ней было практически невозможно. Я не хотела ничего. Плевала на всё с высокой колокольни, перестала нормально питаться и спать, была похожа на бродячего мертвеца, которого упокоили раз двадцать и воскресили раз тридцать.

Но диплом в итоге защитила.

Вот прямо пару минут назад отстрелялась перед преподавателями и вылетела из аудитории, направляясь прямиком к ректору.

Теперь пусть отправит меня к драконам! Хоть в карете, хоть пешком, хоть верхом на черепахе – всё равно.

– Я сдала! – громко оповестила я, заглядывая в кабинет, но ответа не услышала. Перевела насторожённый взгляд на окно и выронила из рук пачку исписанных листов пергамента.

Тонкие листы с важной информацией о моей учёбе разлетелись во все стороны, но я даже не дрогнула и продолжала смотреть на него.

Совсем не изменился.

Всё такой же чёрный строгий камзол, расшитый золотыми нитками, собранный вид, прищур огненных глаз… Из образа выбивалась только лукавая полуулыбка.

Мой ступор длился пару минут, я вовсе потеряла дар речи, а Рейнард веселился, стоя возле ректорского стола и заложив руки за спину.

Боевые заклинания сами сорвались с ладоней, мне даже напрягаться не пришлось. От первого он отбился, как от назойливой мошки, со вторым так же, третий отразил уже изящнее, четвёртый перенаправил в лакированный шкаф ректора… Дэрриш меня убьёт.

Я не кричала, не истерила, но злилась до безумия. А потом вдруг бросила в Рейнарда огненным шаром.

Я. Огненным шаром.

Огненным!

– Полагаю, пора заканчивать, – сообщил советник и, пока я изумлённо смотрела на собственные руки, оказался рядом, заключив в крепкие объятия. Чуть кости не захрустели. – Я запру тебя в своём замке, обещаю. Чтобы больше никаких приключений.

– Кто тебе сказал, что я на это согласна? – запротестовала я, намереваясь высказать наглецу всё, что я о нём думаю, но вмиг притихла, почувствовав нежный поцелуй в шею.

Как мало, оказывается, мне нужно, чтобы растаять. Или это метка с ума сходит.

– Если не согласна, я построю замок здесь, – заверил советник и внимательнее всмотрелся в моё лицо. – Метка начинает входить в полную силу. В тебе уже проявляется магия драконов.

То есть огонь, который я каким-то непостижимым образом смогла сотворить, проделки метки?

– Почему так происходит? – спросила я без энтузиазма. Совсем не это я сейчас хотела узнать.

– Мы теперь соединены. Наши ауры, наша магия и наши жизни.

– Что-то вроде «и умерли они в один день»? – хмыкнула я скептически.

– Ты забыла о «прожили долго и счастливо».

Я притихла. Разговор как-то не клеился.

– Я не мог приехать раньше, – вздохнул Рейнард. – Аргарион был в опасности из-за последователей Лариадны. Я не мог рисковать и прервал с тобой все связи до тех пор, пока последний изменник не был казнён.

– Вы казнили всех? – поинтересовалась я, вспомнив о Савейе. Нет, мне её не жалко. Но она же тоже была частью императорской семьи… Впрочем, за ту иллюзию с Рейнардом я готова была убить её самостоятельно.

– Всех, – отрезал советник. – Благодаря Аттвуду мы поняли, что замышляет Лариадна, нашли многих предателей империи, но всё равно бездействовали. Любая попытка навредить ей или помешать привела бы к краху. Она бы убила тебя.

Руки, обхватывающие талию, напряглись.

– Я слышала тебя тогда. В подземелье, – поделилась я, проводя ладонью по его щеке.

– Я молил предков о том, чтобы ты услышала, – он на миг прикрыл глаза. – Аттвуд проговорился нам о твоей устойчивости к ментальной магии. Только ты смогла бы остановить ритуал. Поэтому мне пришлось ждать и не вмешиваться.

– Что будет дальше, Рейнард? – спросила я нетерпеливо и внутренне напряглась, готовясь к любому исходу.

Герцог аккуратно взял мою руку, осмотрел метку на запястье и показал свою. Точно такую же.

– Разве это не ответ? Перед великими предками ты уже моя жена.

– Чего?! А где ухаживания? Где цветы? Где предложение? Я твоя собственность, что ли?

– Ты моя герцогиня, – засмеялся Рейнард и весьма уверенно заявил: – Я куплю тебе все цветы мира, какие только захочешь. Я люблю тебя, Оливия. Люблю такую упрямую, весёлую, задумчивую, сонную, непоседливую, любопытную, смелую. Любую и…

– Это что такое?! – В проёме двери стоял растерянный Дэрриш. Он осматривал свой разрушенный кабинет, сломанную мебель и дрожащей рукой держался за сердце. Да уж. Кажется, когда-то я уже говорила, что уважаемому ректору нужен отпуск. Из-за его спины выглядывал Джеральд – секретарь был готов свалиться в обморок. Впрочем, для него это обычное состояние.

– Вы что наделали, черти окаянные? – провыл ректор, с гневом взирая на Рейнарда, и направил на него указательный палец. – Ты!

– Я? – возмутился советник и, как самый настоящий мужчина или, лучше сказать, предатель, вывел меня вперёд. – У вашей адептки огромный магический потенциал. Но не беспокойтесь. Я возмещу ущерб.

– Конечно, возместишь! Ты мне так возместишь, что мало не покажется!

На этой прекрасной ноте наша встреча и закончилась.

Ректор потом очень гордился, осознав, что заставил самого тайного советника Аргариона сделать ему ремонт в кабинете. Но я-то знала, какой это будет ремонт.

Уже через неделю Дэрриш стоял посередине полностью золотого кабинета с абсолютно золотой мебелью и, могу поспорить, проклинал весь драконий род самыми последними словами. А я, отметив выпускной и попрощавшись с академией, без раздумий и колебаний переехала в Аргарион – в фамильный замок Эстанвилей. Родители, правда, не могли оправиться от шока больше недели, но в остальном всё прошло хорошо.

И да, ухаживания были, официальное предложение было, цветы были – столько, что бедные слуги едва ли не плевались при виде очередного букета.

Через пару месяцев состоялась свадьба Астарты и Бертранда. Восхождение на престол новой императрицы отмечали все до единого, даже соседние королевства и империи.

Мы с Рейнардом не стали устраивать пышное торжество и просто тихо, без громких объявлений наслаждались друг другом.